Право вредности - [28]
— М-да. Понятно. Ладно, идем, а то Вета уже заждалась.
Поздно ночью, когда Вета давно заснула, Арика зашла в комнату к роботам. Лонг стоял в углу, Роджер сидел за столом и читал.
— «Пять» за то, что включил лампу, «два» за то, что не спишь.
В ответ на удивленный взгляд Роджера, Арика кивнула:
— Я все прекрасно понимаю. Но когда у меня гости, будь добр — раздевайся на ночь, ложись в постель… Договорились?
— Как прикажешь.
— Хорошо. При отсутствии чужих в доме ты, естественно, волен заниматься по ночам чем хочешь. И еще. Извини, Роджер, но мне хотелось бы задать тебе еще несколько вопросов. Вечером, в кухне, было слишком мало времени…
— Я слушаю.
— Если отбросить мотивы выживания, как ты относишься к сексуальным контактам? Как я понимаю, удовольствия они тебе не доставляют. Или подобные вопросы глупы с моей стороны и тебе все равно?
— Я создан для того, чтобы служить человеческим существам, и поэтому любая форма служения является основной целью моего функционирования, конечно, в рамках известных трех законов. Если переводить на человеческий язык, то я получаю удовольствие от каждого факта качественного выполнения своих обязанностей.
Арика невольно передернулась. Но, взяв себя в руки, заметила:
— В том-то и дело, что с сексом все не так просто. Это… как бы это объяснить… не единовременная вещь. Существуют такие понятия, как отношения «до» и «после». ну и так далее.
— Все стороны человеческой жизни таковы.
— Возможно. Но секс — одна из наиболее запутанных. То есть для кого как, но в данном случае мой интерес отнюдь не академический, я имею ввиду конкретного человека.
— Вету?
— Она, кажется, заинтересовалась тобой. Можно придумать что-нибудь, ну, я не знаю… болезнь, обет… но все это будет выглядеть крайне неестественно — понимаешь, вид у тебя не соответствует. Любая попытка запрета с моей стороны тоже не типична.
— Если у Веты действительно есть такое желание, и если ты не против, то я не вижу причин…
— А я вижу. Понимаешь, у нее не было почти ни одного нормально оконченного романа. Бурные сцены, ссоры. Она моя единственная близкая подруга. И я совсем не против вашей связи, но боюсь, в результате я ее потеряю. Чего мне бы очень не хотелось.
— Если дело только в этом, то я, кажется, могу тебя успокоить. Я прослушал несколько курсов ведущих психологов, кроме того, по настоянию мистера Блэйка, я имел некоторую светскую практику.
— Что ты понимаешь под «светской практикой»?
— В течение нескольких лет, как сын мистера Блэйка, я вел активную светскую жизнь, в которую, кроме всего прочего, входили любовные связи, в том числе с замужними женщинами.
— Боги, это-то зачем?
— Среди этих дам было несколько, которые оказывали — через своих мужей — влияние не только на мою судьбу, но и на судьбу мистера Блэйка. Благодаря всему этому он прожил на несколько лет дольше.
Арика передернулась:
— Ничего себе. Шпионский роман какой-то.
— Мистер Блэйк старался обезопасить себя… нас. Так что я имею большой опыт сохранения дружеских отношений с бывшими дамами сердца. Большинство из них, кстати, весьма неуравновешенны. Это ни в коем случае не обвинение, а всего лишь констатация.
— Ладно.
— Так же побочным результатом этих связей явилось предотвращение двух разводов и множества скандалов. Кстати, несмотря на относительную активность, лично я ни в один скандал не попал.
— Просто идеал осмотрительности и благоразумия, — саркастически хмыкнула Арика. — Что ж. Если ты такой светский лев, то смотри сам, по обстоятельствам. Только, пожалуйста, не обижай Вету, хорошо?
— Последнее пожелание абсолютно излишне, — невозмутимо ответил робот.
— Да, действительно. Кстати, — задумчиво продолжила Арика, — твоя светскость. Ты врать умеешь?
— В соответствие с твоими пожеланиями я легко могу замалчивать отдельные факты, переводить разговор на другие темы, и так далее. Прямая ложь возможна только в случае определенным образом сформулированных приказов, включающих степени приоритетности — Лонг может тебе об этом рассказать. Под подобным приказом, например, находится вопрос о моей человечности.
— То есть… у тебя добивались, не робот ли ты?
— Да.
— Ты не хочешь об этом говорить?
Вмешался Лонг: — Не надо расспрашивать Роджера о том случае, Арика. Это может привести к «ступору». Если захочешь, я расскажу потом, без него.
Арика встревожено нахмурилась:
— Да, конечно, извини, Роджер. Вот еще что. Вы с мистером Блэйком, вероятно, разрабатывали варианты легенд твоей самостоятельной жизни. Какая-нибудь может подойти для нашего случая? То есть, почему ты решил наняться ко мне в компаньоны, ну и так далее.
Роджер пожал плечами:
— Я образованный молодой человек, подающий надежды, но не более. После смерти отца оказалось, что его состояние далеко не столь значительно, как я представлял, его хоть и хватило на оплату долгов, для жизни не осталось ничего. В результате я нанялся не необременительную, как мне показалось, работу, с перспективой женитьбы на состоятельной нанимательнице.
— Неплохо. Хотя последнее — лишнее, так как… ну, любой, знающий меня хоть немного поймет, что это чушь.
Роджер усмехнулся:
— Мне откуда об этом знать? А пока разберусь, что к чему, отступать будет некуда — придется ждать и надеяться на то, что ты все-таки оценишь меня по достоинству. — Роджер, привстав, церемонно поклонился. — Кстати, это может объяснять, почему я избегаю романов «на стороне».
Произведение окончено. Переназвала потому, что наконец подобрала более-менее удовлетворяющий меня вариант. Спасибо за помощь Лене Картур. КРОМЕ НАЗВАНИЯ НИКАКИХ ИЗМЕНЕНИЙ В ТЕКСТЕ НЕТ. И не будет уже.
Произведение закончено. Если правка и будет, то небольшая, и под настроение. Спасибо за помощь Лене Картур и Жене Прокопович. Свете Агеевой благодарность за редактирование.
Надоела размеренная жизнь дома? Захотелось новых впечатлений? Путешествие в неизвестность не бывает без неожиданностей, причем отнюдь не приятных. Так что если рискнул, принимай их, как должное. Тем более, боевой маг востребован лишь там, где назревают очень большие неприятности. Поэтому шанс попасть туда, где все будет спокойно и размерено, даже не нулевой, а где-то в районе отрицательных чисел. Стоит ли удивляться, что работать приходится сутками, смерть постоянно кружит рядом, а дворцовые интриги и условности уже стоят поперек горла.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.