Право сильнейшего: Дочь воина; Невеста воина - [30]

Снова запиликал сейр. Я остановилась в проходе, печально глянула на кафетерий с булочками, вспомнила, что даже не завтракала, и спросила у того самого узкоглазого издевателя:

– Издеваешься?

Воин молча достал сейр… смотрел на него секунд пять, после чего снял блокировку с экрана и вырубил связь! А затем совершенно спокойно вернул устройство обратно в карман! И я все понимаю, но…

– Как ты узнал код?! – Я сорвалась на крик.

А зря – разговор на повышенных тонах они просто проигнорировали, молча глядя на меня. И я почувствовала себя несмышленым ребенком под опекой взрослых умных дядей. И вот одного я не могла понять:

– А что, папик так меня боится, что шесть штук охранников ко мне приставил?

Воин, тот самый, с сейром, тяжело вздохнул и, сохраняя невероятное терпение, произнес:

– Дело не в вас.

Так как остановилась я в проходе, а окружали меня суровые воины, народ проходить не решался и образовались две невероятно терпеливые толпы – даже не возражал никто, что поразительно. Но мне стало неудобно, и, мысленно прокляв груды умного мяса, я пошла завтракать.

Вошла в кафе распространенной марки «Таунсин», уселась за барную стойку и, вежливо улыбнувшись бармену – невысокому пареньку с рыжим хаером и знаком смерти вселенной на висящей одинокой серьге, попросила:

– Кофе, чизкейк и булочку с изюмом.

– Понял, мисс, – отозвался тот, окидывая меня изучающим взглядом.

Похлопала ресничками в ответ.

– Далеко летите? – решил он продолжить беседу. – Я – Тэс.

– Кира, – представилась в свою очередь. – Лечу на историческую родину.

Передо мной поставили чашку с кофе. Запах был умопомрачительный. На мгновение прикрыв глаза, я вдохнула бодрящий аромат, стараясь отвлечься от всего случившегося. Внезапно надо мной раздалось:

– Ничего личного, но еще один взгляд на нее – и это будет последнее, что ты видел в своей жизни. Я понятно изъяснился?

Вздрогнула, распахнула глаза и увидела стремительно бледнеющего бармена, который с перепугу затрясся всем телом. А воин преспокойно сел рядом со мной, по другую сторону на заскрипевший от огромного веса стул сел второй из когорты меня конвоирующих.

Уроды!

– Ваш кофе, принцесса, – напомнил воин.

Медленно повернулась. Узкие черные глаза смотрели с откровенной насмешкой, да он просто издевался.

– Слушайте, а вы не хотите испариться на время, пока я поем? – вежливо интересуюсь у махины, который, даже сидя, выше меня больше чем на голову.

Воин спокойно ответил:

– Это не еда.

Все, он меня бесит! Дико.

– Я хочу просто поесть, – еще немного, и орать начну.

– Ешь.

Устало покачав головой, вернулась к кофе, поймала на себе взгляд ошалевшего бармена, который мгновенно глаза опустил, – боялся, и даже не скрывал этого. Он продержался с минуту, пытаясь вытирать стойку и переставлять бутылки… едва три из них разбились, парень просто сбежал в служебку. Заказ мне принесла женщина, тоже опасающаяся на меня смотреть. Вот только есть мне уже не хотелось. Достала карточку, провела над панелью, расплачиваясь за нетронутый кофе и еду, и встала, собираясь уйти. И вот промолчать бы этим, так нет:

– Женщины – такие непостоянные, – посмеиваясь, произнес воин.

Мрачно смотрю на него – громада мускулов, развалившаяся на высоком барном стуле. Ладно – не развалился, но наглости от этого не поубавилось.

– Хорошо, я передумала, – с самым невинным видом вернулась обратно.

Взяла ложечку, помешала кофе, посмотрела на чизкейк и булочку – первый был горячий и с медовым сиропом, вторая теплая и с изюмом.

– Простите, – обратилась я к женщине, – а можно мне другой кофе?

– А… – она удивленно на меня посмотрела, – какой?

– Точно такой же, – попросила я.

– З-зачем? – не поняла официантка.

– А этот закончился, – честно ответила я и одним движением выплеснула содержимое чашки в наглую рожу воина.

Он не успел увернуться – отшатнулся было назад, но там стальная спинка стула. Нет, стул он выдрал вместе с болтами, которыми тот был к полу прикручен, однако это заняло те мгновения, за которые кофе благополучно долетел до наглой рожи.

– Видите, – разговаривала я исключительно с женщиной, – закончился. А жаль. Так вы принесете мне другой?

Женщина побелела, грохот выломанного стула разнесся по кафетерию, я приступила к чизкейку, благо аппетит появился.

Потом мне принесли кофе. Потом я его долго и с наслаждением пила.

Когда все съела и обернулась, наглого узкоглазого уже не было – за моим стулом стоял другой воин, молча ожидая, когда я поем. Второй сидел рядом, тоже молча.

Уже лучше. А потом я увидела нечто – папандр с облитым мной узкоглазым, собственно на отца очень похожим, кажись, направлялись ко мне. Но это мелочи, суть не в этом – на них так смотрели местные женщины, просто-таки всеобщий восторг и обожание. А вот воины, и папандр в особенности, на эти взгляды реагировали с нескрываемым презрением.

Конец их шествия был закономерен – ко мне пришли.

– Дочь сыта? – спросил разъяренный отец.

– Дочь еда хорошо, – спародировала я его примитивное ко мне обращение – бесит.

Папандр сжал зубы – желваки устроили танец ярости на его скулах, после чего мне задали вопрос:

– Чего ты добиваешься, Киран?

Интересный вопрос.