Право последней охоты - [56]

— И что теперь?

— Я предлагаю тебе сделку.

— Вот как? — Иган удивленно приподнял бровь, — и какую же?

— Я хочу, чтобы ты научил так же обращаться с оружием моих людей.

— Что я получу взамен?

— Жизнь.

— Хм, щедро, ничего не скажешь. Вы и своих солдат на таком же коротком поводке держите?

— Нас с ними связывают доверие и преданность, хотя, боюсь, тебе этого не понять. От тебя же мне достаточно простого послушания.

— А как насчет сотрудничества? Я помогу Вам, Вы поможете мне.

— Беда в том, что я тебе по-прежнему не доверяю. Ни на йоту.

— А Вы попробуйте.

— Каким же образом?

— Для начала уберите арбалет, которым Вы постоянно в меня тычете. На запугивании доверия не построишь.

Орана некоторое время размышляла, задумчиво глядя на Игана поверх блестящего наконечника, потом усмехнулась и, отведя руку в сторону, спустила курок. Стрела с глухим стуком глубоко вонзилась в бревенчатую стену конюшни.

— Хорошо, что дальше?

— Видите, это совсем несложно, — Иган сделал несколько шагов и остановился прямо перед Куратором, обнаружив, что она почти такого же роста, как и он сам, — нужно только захотеть…

Если бы у него имелась хоть доля секунды на размышление, то он никогда бы не сделал того, что произошло в следующее мгновение. Его правая рука, словно сама собой взлетела вверх и отвесила женщине звонкую пощечину. По двору разнесся общий вздох, вслед за которым зашелестели вынимаемые из ножен мечи.

— Нет! — все замерли на месте, повинуясь властному окрику.

Орана несколько секунд сверлила Зверолова полным бешенства взглядом. Ей пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, сдерживая клокочущую внутри бурю. На левой щеке женщины постепенно проступал красный отпечаток пятерни. Иган вдруг со всей очевидностью понял, что если у него и оставался призрачный шанс выбраться из этой передряги живым, то он только что его безвозвратно утопил.

И вдруг Орана рассмеялась.

— Ты определенно сумасшедший! — она ткнула Игана в грудь пальцем в кожаной перчатке, — но это, по крайней мере, было действительно искренне.

— Джентльмены! — обратилась она к своим гвардейцам, в нерешительности переминавшимся с ноги на ногу поодаль, — познакомьтесь в вашим новым учителем! Вы все имели возможность познакомиться с его мастерством, и ваша задача — его перенять. Занятия начнем прямо с завтрашнего утра, — а потом добавила, но уже тише, — я же свой первый урок уже получила.

С этого момента жизнь Игана в доме Ораны резко изменилась. На смену подчеркнутому игнорированию пришло уважение, смешанное с любопытством. На следующее же утро Чеплок вытащил его из постели еще затемно и отправил во двор, где его уже ожидали гвардейцы Куратора. Обратно Иган вернулся лишь поздно ночью, еле передвигая ноги, и таким стал его режим на все последующие дни.

В обмен, Орана рассказала ему все, что ее людям удалось узнать о событиях, что происходили после его ранения. Действительно, вскоре после того памятного вечера, в таверне объявились два незнакомца, в которых Иган опознал Кехшавада и Лео. Также как и он, их парочка появилась из ниоткуда, не оставив никаких следов, и, после визита в госпиталь, так же бесследно испарилась. За прошедшие несколько недель информаторы Ораны ни разу не сообщали о каких-либо необъяснимых явлениях, бесследных исчезновениях или возникающих из ниоткуда подозрительных чужаках. Все свидетельствовало о том, что его партнеры поверили в легенду о его смерти и, судя по всему, решили свернуть операцию.

У Игана еще оставалась зыбкая надежда, что Саир и Лео объявятся, но он предпочел на этой мысли особо не зацикливаться, хотя и попросил Куратора держать его в курсе дел. Он продолжал тренировать солдат, мало-помалу свыкаясь с перспективой, что на Пракусе ему придется задержаться надолго, а то и провести здесь весь остаток своей жизни.

Сама Орана также брала у него уроки. Из-за ее плотного рабочего графика занятия получались нерегулярными, а потому, чтобы добиться их максимальной эффективности, они устраивали выездные занятия только для нее и командного состава в лице Чеплока и еще двух офицеров.

Остальным солдатам стоило бы поучиться тому, с каким остервенением тренировалась их начальница, натирая порой руки до кровавых мозолей. Зная, как она любит во все вникать, докапываясь до самой сути, Иган старался больше напирать не на выработку рефлексов, а на понимание того, что они делают, и почему они делают это именно так, а не иначе. И, несмотря на то, что занималась Орана много меньше своих подчиненных, она быстро их опередила и с каждым уроком увеличивала отрыв.

Возвращаясь домой, куратор часто подъезжала на своей лошади поближе к Игану, чтобы задать еще пару-тройку вопросов. Эти редкие минуты усталого покачивания в седле, укутавшись в плащ от вечернего холода, остались для них теперь, по сути, единственной возможностью поговорить. Почти все свое время Иган проводил во дворе с солдатами.

Поскольку он считался теперь не пленником Ораны, а вполне равноправным партнером, то и сам использовал любую возможность, чтобы побольше разузнать об особенностях местной жизни. Однажды, когда сопровождавшие их гвардейцы малость поотстали, он решился задать вопрос, который мучил его уже давно, но подходящего момента никак не выдавалось.