Право последней охоты - [26]

— И что же такого она сказала?

— Ничего. Не успела. В первый момент она смотрела на меня с болью и жалостью… не без толики раздражения, разумеется, слишком уж часто ей приходилось навещать меня в схожих обстоятельствах. Но потом она взглянула мне в глаза, и я увидел, как она вздрогнула и побледнела. На ее лице отразился страх, — Иган вздохнул, взял в руки пустую чашку и, повертев ее, поставил обратно на стол, — я так и не сумел выяснить, что именно она увидела, но после того посещения она буквально в один день собрала все вещи, и вместе с Машей уехала из дома. С тех пор я ни ее, ни дочь больше не видел.

— Ты не пытался их отыскать?

— Пробовал, но Намайя очень хорошо замела за собой все следы, — Иган виновато пожал плечами, — кроме того, мне кажется, что человек, не желающий, чтобы его отыскали, вряд ли обрадуется, если его все же найдут. Так что я и не старался особо.

— Что же могло ее так напугать?

— Она испугалась не меня, но того, что увидела во мне, — Зверолов рассеянно почесал нос, — а потом я и сам это почувствовал.

— Но может, все-таки…? — Огюст осторожно постучал себя пальцем по виску.

— Вряд ли. Во всяком случае, судебные эксперты никаких отклонений в моей психике не нашли, а со временем начали проявляться и другие последствия, и чем дальше, тем труднее было объяснять их банальным самовнушением.

— Какие еще последствия?

— Во-первых, — Иган начал загибать пальцы на руке, — я удивительно быстро встал на ноги после мясорубки, в которой побывал. Врачи, естественно, объяснили все своим профессионализмом и грамотным лечением, но позже я стал замечать, что любые раны на моем теле заживают теперь в разы быстрее, чем раньше.

— Любопытно.

— Не то слово, — согласился Иган, — несмотря на возраст, я пребываю сейчас в отличной форме, хотя не прилагаю для этого ровным счетом никаких усилий, скорее наоборот. Вчера ко мне заезжал Серго, так он уже совсем старик, в то время, как на моем лице за прошедшие годы не добавилось ни одной новой морщины. А ведь мы с ним почти ровесники! За последние пятнадцать лет я вообще ни капельки не постарел!

— А по-моему это не так уж и плохо!

— Кому как, а мне немного не по себе. Как будто моим телом распоряжается кто-то другой, не спрашивая моего на то согласия, — Иган вздохнул и потер лоб, собираясь с мыслями, — я чувствую, как он постоянно пытается высвободиться, окончательно взять в свои руки бразды правления, оставив мне роль пассивного зрителя. И самое неприятное приключается, когда ему все-таки удается вырваться…

— Как это выглядит?

— Что-то вроде сильного опьянения. Когда наутро вспоминаешь вчерашний вечер и ужасаешься тому, что творил, хотя накануне все твои действия казались абсолютно нормальными и логичными. Приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы удержать себя в каких-то разумных рамках, хоть немного успокоиться и загнать джинна обратно. До сих пор мне это удавалось.

— Когда это случилось с тобой в первый раз?

— В тюрьме, — Иган поморщился от неприятных воспоминаний, — я повздорил с парнем из соседней камеры, и в ходе потасовки разбил ему не то нос, не то губу, уже и не помню точно… тогда я впервые обнаружил, что совершенно не переношу запаха крови. В тот раз я оказался просто не готов.

— Не готов к чему, — в голосе Огюста сквозило нетерпение, — что произошло?

— Еще одним побочным эффектом встречи с Эрамонтом явилось то, что я стал очень остро ощущать запахи. Могу теперь, как собака, читать следы, могу определить даже настроение человека, всего лишь понюхав дверную ручку, которой он коснулся. Все бы ничего, умение в моем деле полезное, но вот кровь… — Иган тряхнул головой, возвращаясь к теме разговора, — я всего лишь провел под носом испачканной в ней рукой и тут же отключился. Очевидцы рассказывали, что тех, кто стоял в тот момент радом с нами, пытаясь разнять, попросту отшвырнуло в стороны, а я выбросил вперед руку, схватил того парня за горло и оторвал от земли. Все потом признавались, что им стало жутко страшно, хотя никто не мог объяснить, отчего именно. Где-то в этот момент сознание вернулось ко мне. Я своими пальцами ощущал, как колотится кровь в венах того бедолаги, знал, что он находится в полной моей власти, что мне даже не требуется прилагать никаких усилий, чтобы убить его. Достаточно захотеть, и по моему велению его сердце остановится, и никто не сможет мне помешать. Не посмеет. И, судя по его лицу, он тоже это понял. Даже если бы он кричал и звал на помощь, никто не смог бы даже сдвинуться с места без моего позволения. Я был центром Вселенной, а все прочее вращалось вокруг меня и подчинялось моей воле.

Стояла мертвая тишина. Я не знаю, сколько это длилось, секунду или целый час. Время для меня перестало существовать. В какой-то миг я осознал, что желаю его смерти, хочу насладиться мигом его агонии, даже предвкушал предстоящее удовольствие. По счастью, шок, который я при этом испытал, помог мне стряхнуть с себя жуткое наваждение. Невероятным усилием воли я все же смог разжать пальцы.

— Что было дальше?

— Ничего особенного. Инцидент, как водится, замяли, а у меня появился новый повод для самокопания, — Иган невесело усмехнулся, — желания цепляться ко мне больше ни у кого не возникало.