Право помнить - [7]
- Как твоя голова?
Любимый вопрос. С него брат начинает каждую нашу беседу после работы. Ну или после любых непредвиденных событий. Чем ему далась моя голова, не знаю, а объяснять он не захотел. И это немного удивляло, потому что куда как чаще Сорен либо находил невинные отговорки, либо прямо запрещал спрашивать. А тут ни да, ни нет, одно молчание. Впрочем, слишком многозначительное, чтобы понимать: вопрос серьезный.
- Пока на плечах.
- Неужели? А вот я на твоем месте не был бы так в этом уверен.
- Откуда я знал, что та умалишенная за нами потащится? Мне за ней следить не поручали.
- Разумеется. Но необходимость следить за собой никто не отменял.
- Я не успевал.
- Охотно верю. И это хорошее оправдание, которое можно подтвердить. Но скажи, пожалуйста, какого рожна ты, дав почить одной девице, кинулся спасать другую?
- Хочешь сказать...
Сорен устало откинулся на спинку скрипучего стула.
- Ты же прекрасно знаешь, что волны слизывают все, до чего дотянутся. И не было никакой разницы между этими двумя де... Или все-таки была?
Он вдруг резко наклонился ко мне, буравя мое лицо испытующим взглядом.
- Так была или нет?
- Ну, я... Да конечно, нет! Просто...
- Решил размяться по случаю?
- Не. В гробу я видел такие разминки.
- И зачем же ты рисковал жизнью, спасая опасного свидетеля?
Ох, вот в чем дело. Девица очухалась и пошла молоть языком. Во всех возможных красках.
- Нужно было дать ей погибнуть?
Брат промолчал, но ответа и не требовалось.
Работа лоцмана - не самое приятное зрелище, особенно для нежных барышень. И почти каждый второй заказ так или иначе окрашивается кровью. Или случайных жертв, или намеренных. Очень трудно уцелеть самому и уберечь от гибели того, кто по незнанию либо нарочно оказался рядом. Как повезет. Мне вчера, можно считать, повезло. Или все-таки нет?
- Мне пора начинать беспокоиться?
Сорен насмешливо обвел взглядом окружающую нас обстановку:
- Не стоит. То, что должно было случиться, уже случилось.
Ну да, конечно. Больше всего эта комната похожа на камеру. В смысле, место заключения. Наверное, раньше, в господских владениях, имелась и вполне настоящая тюрьма, но благополучно сгинула, и теперь для устрашения и наказания использовалась чья-то кладовая. Хотя, выбраться из нее вряд ли намного проще, чем из крепости, если причина, по которой мы здесь оказались - решение кого-то, облеченного властью. Пусть и всего над парой сотен голов.
- Староста?
- Он самый. Не поверишь, аж пританцовывал от радости.
Это уж точно. Нашелся повод вновь выставить прежние требования, но с куда большей вероятностью успеха - как тут не радоваться?
Правда, все равно не факт, что Сорен их выполнит. Торги будут, без сомнения. А вот чем они закончатся, никто не знает. Ясно только одно: я виноват по уши.
- Извини.
- И не подумаю. Сам-то себя сможешь простить?
- Э...
Не надо было вообще заводиться. Что меня дернуло? Наверное, слишком много работал, вот и перестал чувствовать подводные камни, даже те, на которые наткнулся. Так часто бывает в нашем деле: когда окунаешься с головой, рискуешь утонуть. Нет, вовсе не в волнах, хотя с ними нужно всегда оставаться настороже. Обыденная жизнь оказывается гораздо опаснее.
Обычно Сорен меня вовремя одергивал. Почему на этот раз упустил момент, трудно сказать. Может, и сам заигрался. И на старуху бывает проруха, как говорится. Но время вспять не повернешь, значит, придется выкарабкиваться из ямы, которую мы вдвоем выкопали.
- Я буду помнить.
- Хорошо. Есть такое слово - дисциплина. Очень полезное.
- Я буду стараться, обещаю.
- А куда ж ты денешься? - вздохнул брат.
- Все плохо?
- Скоро узнаем.
И правда, долго ждать не пришлось: лязгнул засов, и на пороге воздвиглась фигура, закрывшая собой весь дверной проем. Не то чтобы тот был совсем уж узким и низким, но человек, вошедший в кладовую, в сумерках казался настоящим великаном.
- Его сиятельство требует вас к себе.
Знакомый голос. Да и объемы тоже. Видел я несколько раз этого верзилу подле старосты. Охранник или кто-то вроде. На полголовы выше самых длинных деревенских жителей и примерно на голову выше меня. И шире, конечно.
- Вместе.
- Моему брату лучше было бы какое-то время не покидать постель.
- Велено привести обоих.
Сорен недовольно качнул головой, но поднялся со стула. Я сел, стараясь делать это как можно медленнее, и спустил ноги на пол.
- Сможешь?
Слабости не было, а вот дрожь оставалась. Правда, теперь она разгоняла кровь по телу, а значит, делала полезное дело, и с ней стоило поскорее примириться.
- Ага.
Что ж, пол вполне себе твердый, из-под ног убежать не пытается - уже хорошо. Голова немного кружится, но это пройдет. Пустяки.
- Повернись и заведи руки за спину.
- Это обязательно? - сморщился Сорен.
- Так велено.
И ведь возразить нечего. Сам допрыгался. Да и чуть больше свободы, чуть меньше - сейчас без разницы. Не прорываться же с боем через эти редкие ряды? Хотя, с великаном пришлось бы повозиться, спору нет. Только он этого не заслужил, а староста из-за чужих спин не выйдет.
- Йерен?
- Да, я слышал.
Витки узкого ремня затянулись на запястьях.
- Ничего, зато уж теперь точно не растянусь по дороге.
Судьба может нестись вскачь, может неторопливо ползти или лететь, то поднимая своего подопечного к небесам, то роняя в пропасть, но всегда случается день, когда ни одно зеркало мира не может ответить на вопрос: кто ты? Остаются только чужие взгляды, которым раньше не придавал значения. Ты заглядываешь в глаза всем, кого встречаешь на пути собственной судьбы, находишь свои отражения и… Чем больше становится ответов, тем труднее выбрать единственно правильный. Потому что смотреть следует не на зеркальную гладь, а за нее — в себя самого, искать в глубинах озера своей души тот крохотный камешек, что вызвал к жизни штормовые волны.
Все пути однажды заканчиваются. Одни тонут в безлунной ночи сомнений, другие тают под ослепительным светом прозрений. Одни хочется завершить поскорее, потому что продолжать не хватает сил — ни духовных, ни физических; за другие цепляешься до последнего мига всем своим существом. Но когда стремительно или смиренно делаешь шаг с обрыва, под ногами вдруг снова оказывается твердь, свежая брусчатка совсем нового, совсем иного пути. И остаётся только одно: начать сначала!
Молодой охотник за ведьмами Марк узнает о существовании амменирского кольца, с помощью которого можно принимать любой облик. Марк загорается идеей найти кольцо, чтобы использовать его в своих целях. Однако для этого необходимо оживить последнюю хозяйку кольца, ужасную колдунью Эрхог. Мало того, для воплощения нужно найти молодую красивую девственницу. И оказывается, что вызвать из небытия дух старой ведьмы гораздо легче, чем загнать ее обратно.
Ваша судьба расписана от рождения и до смерти, даже на свет вы появились в полном согласии с правилами, почти такими же старыми, как весь ваш род. Служба так тесно переплетена с жизнью, что вы и сами иногда не понимаете, где заканчивается одно и начинается другое. Жену вы тоже выбрали себе сами, окончательно и бесповоротно, и всё, что остаётся, это только полюбить её всей душой. Ни шага влево, ни шага вправо: на всё вам установлены границы. Есть лишь одна свобода — свобода выбора. Вы вольны сбежать, бросив всё, или остаться, но тогда и принимать придётся тоже всё.
Путь к власти редко бывает прямым: сколько городов и весей придётся пройти, не сможет предсказать самый умелый прорицатель. Ремесло захватчика хоть и прибыльно, но рискованно: никогда не знаешь, с каким отпором придётся столкнуться! И стоит трижды подумать, прежде чем высаживаться на берег Хаоса!
Когда твоей заботе поручают не пядь земли, не город и даже не страну, а целый мир, появляется законный повод для гордости. Когда в твои руки попадают черепки сосуда чужой судьбы, возникает непреодолимое желание сложить из них новый, лучше прежнего. Доброе слово сглаживает острые грани, суровое — скалывает выступающие края, мозаика вновь сотворенных путей растет и ширится, не предвещая странникам бед и напастей. Но если увлечься игрой на поле жизни других, рискуешь не заметить, как от твоей собственной останутся одни лишь осколки...
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Привычка — приятная спутница: не услышите от неё ни жалоб, ни бранных слов, разве что немного поворчит, если будет ненадолго оставлена без внимания. Привычка — полезная спутница: всегда протянет вам руку и поможет сделать выбор. Как умеет? Что ж, спасибо ей и за это. Но гобелен жизни соткан не из одних штилей, а штормы бушуют не только на водных просторах, но и в глядящих на вас глазах, и когда очередная буря утихнет, вы вполне можете оказаться на берегу совсем незнакомого моря. Считаете, что разучились удивляться? О, как же вы ошибаетесь...
Судьба не топчется на месте и не забегает вперёд, а всегда ведёт тебя по ей одной известному Пути. Куда-то? В никуда? Не узнаешь, пока не придёшь. На перекрёсток, где необходимо сделать Выбор. И как это часто бывает, нам открываются три дороги. Да, Нет и Возможно. Можно Уйти, выбрав Память. Можно Остаться, выбрав Забвение. Есть ещё и Третий Цвет Пепла — Надежда. Но как поступить, если просто не знаешь, на что надеяться?
Вы любите приключения? А вот некто по имени Джерон их ненавидит. Но, как назло, эти самые приключения льнут к нему не хуже ласковой кошки. И стелется дорога, и голову кружит калейдоскоп лиц, и сплетается клубок интриг, и... каждый миг происходит битва... Да, врагов хватает, но самый опасный и сильный противник — ты сам. Пусть сражение скромное, как стол, накрытый на две персоны, но и в нём будут победители и проигравшие. Непременно будут. На какой стороне вы хотите оказаться? На стороне тех, кто победил? Не торопитесь, почтенные: дорога только начинается...
Бывает, мир рушится. Сначала морщины разрушений тонки, как волоски, и почти незаметны, но стоит успокоиться и увериться, что жизнь идёт прежним чередом, трещинки становятся ущельями, и времени остаётся всего лишь на одно действие. Но какое? Стиснуть останки мира в кулаке? Устав от агонии, ударить посильнее? Продлить мучения или прекратить — обычный выбор. Но ещё можно подставить ладонь. Поймать один из осколков и удержать, подарив новую жизнь и ему, и себе. Просто? Да. Только тому, кто норовит всё время сжимать кулаки, никогда не научиться держать мир на раскрытой ладони.