Право на жизнь - [66]

В о р о н ц о в. Ты вся из гадючьих спинок.

Л и н а. Хорошо, давай считать! Я исполняющая должность начальника отдела, в котором ты работаешь, — раз! Заканчиваю кандидатскую — два! Зарабатываю больше тебя — три! И собью тебя с ног еще за минуту до того, как ты поднимешь на меня руку!

В о р о н ц о в. Я же говорю — одни гадючьи спинки.

Л и н а. Не нравлюсь — найди себе тетеху, пусть она с тобой нянчится. Ей ничего не надо, кроме зарплаты! Я пытаюсь вылепить из тебя личность, настоящего мужчину!

В о р о н ц о в. Гляньте, люди добрые! У этой женщины мания величия!

Л и н а. Больше и крыть нечем!

В о р о н ц о в. Согласен, зарабатываешь ты действительно больше меня…

Л и н а. Не передергивай, я привела это как пример!

В о р о н ц о в. Но есть такие дела, мой непобедимый друг жизни, куда тебя не пустят ни с твоей кандидатской, ни с твоим каратэ! А меня вот пригласили!

Л и н а. В космонавты, поди?

В о р о н ц о в (невольно подражая Жигунову). Ты любишь фантастические романы? Например, «Двадцать тысяч лье под водой»?

Л и н а. При чем здесь Жюль Верн?

В о р о н ц о в. Потому что я могу совершить такое путешествие, как и капитан Немо.

Л и н а. «Ух ты, ах ты — все мы космонавты!..»

В о р о н ц о в. А гидрокосмос, то есть пространство под поверхностью океана, в сто раз враждебней человеку, чем космос!

Л и н а. Чьи слова ты так старательно повторяешь?

В о р о н ц о в. Неважно. Но женщин туда не берут, как ни странно.

Л и н а. Исследовательское судно типа «Витязь»?

В о р о н ц о в. Нет, не исследовательское.

Л и н а. Трепушка обыкновенная!..

В о р о н ц о в. Сегодня утром позвонили из военкомата… Сядь, пожалуйста! Только учти, все, что ты сейчас услышишь, составляет государственную тайну.

Л и н а (с издевкой). Я понимаю.

В о р о н ц о в. Отнесись серьезно. Я дал подписку о неразглашении.

Л и н а. Расписывался, естественно, кровью?

В о р о н ц о в. Гадючьи спинки.

Л и н а. Успокойся и ври дальше.

В о р о н ц о в. Позвонили и попросили явиться в военкомат в комнату номер четырнадцать. Там сидел такой непонятный мужик в штатском. Пощупав меня, он предложил службу на атомной подводной лодке.

Л и н а. Гальюны мыть?

В о р о н ц о в. Лионелла!

Л и н а. Извини, — конечно, капитаном.

В о р о н ц о в. У меня будут две звездочки на погонах!

Л и н а (невинно). Как у прапорщика или, как там, мичмана?

В о р о н ц о в. Инженер-лейтенант, так я буду называться.

Л и н а. И маршальский жезл в ранце?

В о р о н ц о в. Мне морская форма к лицу.

Л и н а. Мысленно ты уже примерил ее и кортик, да?

В о р о н ц о в. Зря ты не принимаешь всерьез мои слова.

Л и н а. Этим тебя и купил таинственный «мужик»! А ты подумал, что кроме красивого кителя с шевронами будет еще и жесткая служба с атавистической формой общения между людьми: «Слушаюсь!.. Есть!.. Так точно!..» Да через месяц ты взвоешь и попросишься домой!

В о р о н ц о в. Четко сформулированный ответ исключает разночтения. Ну, представь, если в боевой обстановке, где решается, жить тебе или погибнуть, ты начнешь заниматься словоблудием: «Будьте любезны, если вас не затруднит, перенесите огонь главного калибра на три градуса влево…»

Л и н а. И в конце концов от тебя останется лейтенант минус инженер.

В о р о н ц о в. А я вижу море, цветущее парусами, как сказал Катон.

Л и н а. Чувствуется, что над тобой крепко поработали! Это же мальчишество, Ким!

В о р о н ц о в. Кстати, он разрешил и тебя взять с собой.

Л и н а. Я не чемодан, который берут за ручку и несут куда хотят.

В о р о н ц о в. Значит, ты отказываешься ехать со мной?

Л и н а. А сам-то решился или только пену взбиваешь?

В о р о н ц о в. Речь идет о тебе. От меня ждут ответа завтра.

Л и н а. Мне это нравится! Он, видите ли, будет стрелять из главного калибра, покорять гидрокосмос, а я что?

В о р о н ц о в. Работать в школе, преподавать математику.

Л и н а. Я?! (Смеется.) Ты даешь, Воронцов! Разменять интересную работу в научно-исследовательском институте на сопливых учеников начальной школы!

В о р о н ц о в. А как быть с женами декабристов? Они теряли больше, чем кандидатскую диссертацию.

Л и н а. Не путай понятия, тоже мне Муравьев-Апостол! Я человек, личность, а не довесок к мужу!

В о р о н ц о в. Таким образом, выходит, отказаться должен я? Я, стало быть, довесок к тебе?

Л и н а. Каждый из нас имеет право свободного выбора!

В о р о н ц о в. Вот и выбирай.

Л и н а. Быть твоей женой очень почетно?

В о р о н ц о в. Если ты считаешь по-другому, то нам больше не о чем говорить.

Л и н а. Не тяни все одеяло на себя, ноги замерзнут!

В о р о н ц о в. Пока. (Идет к двери.)

Л и н а. Ким!.. (Останавливает его, ласкается.) Кимушка, ты же знаешь, какую интересную тему я разрабатываю…

В о р о н ц о в. Эх ты…

Л и н а. И твои старики станут на дыбы…

В о р о н ц о в. Речь сейчас о нас с тобой, о наших истинных отношениях!

Л и н а. Судя по агрессивности, ты уже принял решение и теперь определяешь коэффициент моей любви?

В о р о н ц о в. Я хочу знать — едешь ты со мной или остаешься?

Л и н а. Поставим вопрос по-иному: уступить должен тот, кто больше любит.

В о р о н ц о в. Мелкая женская провокация.

Л и н а. Но армия — это практически на всю жизнь! Всю жизнь я буду обречена быть школьной учительницей! С ума сойти!..