Право на жизнь - [36]

. Как спалось, дядя Вася?

Ю с у п о в. Спасибо, Петрович, как у себя дома. (Понимающе.) Даже голова сонная, надо свежим воздухом подышать. (Встает.)

Т р е у м о в. Сиди, Василий. (Отводит Куликова в сторону.) Что за секреты?

К у л и к о в. Был сейчас на ферме. Соломин продолжает стоять на своем — отказывается подписывать соцобязательства. Что будем делать, Артем Николаевич?

Т р е у м о в. А может быть, он прав?

К у л и к о в. Да вы что, Артем Николаевич?! Он же идею дискредитирует. Нет, это мое партийное поручение, и я выполню его!

Т р е у м о в. Вот что… Пусть-ка Соломин соберет завтра своих доярок, а мы все придем к ним — ты, секретарь партийный и я. Там на месте и решим этот вопрос…

К у л и к о в. Не понимаю, что вы с ним цацкаетесь, Артем Николаевич? Вызвать Соломина на бюро, накостылять ему по шее, чтоб другим неповадно было, и все дело! Идею дискредитирует!

Т р е у м о в. Я сказал.

Обиженный Куликов уходит.

Ю с у п о в. Извини, Артем, но скажи мне, что у тебя случилось, э?

Треумов молчит.

Давай я помогу…

Появляется  К о з и н е ц.

К о з и н е ц. Вот и я!

Т р е у м о в (поднимается навстречу). Гаврила Иванович!

К о з и н е ц. Дождался дорогого гостя? (Юсупову.) Откуда ты такой, дед?

Ю с у п о в (играет). Мой русский плохо понимает, э…

К о з и н е ц (бросает портфель на стол, садится). Это ты поймешь. Смотри, как сейчас Треумыч будет передо мной чечетку выбивать. Будешь, Треумыч?

Т р е у м о в. Буду, Гаврила Иванович!

К о з и н е ц. А землю есть будешь, если велю?

Т р е у м о в. Буду, Гаврила Иванович!

Юсупов с недоумением смотрит на него.

(Тихо.) Это у нас вроде игры такой…

К о з и н е ц. Нагрянуло опять, Артем. Вот тут стоит… (Другим тоном.) Ну что бы тебе еще такое гнусное придумать?..

Т р е у м о в (кричит). Юрий Петрович!..

К у л и к о в  заглядывает в кабинет.

Бутылку коньяку и конфет каких-нибудь. Да побыстрей!

Куликов исчезает.

К о з и н е ц. Умеешь соображать, Треумыч, живи. Я строг, но справедлив. (Юсупову.) Ты, дед, знаешь, с кем находишься?

Ю с у п о в. Наверно, богдыхан, э?

К о з и н е ц. Какой еще богдых! Козинец я, понял?

Ю с у п о в. Вай!

К о з и н е ц. Газ провожу, хотя и называюсь «главный агроном области»! Поэтому у меня сейчас вот в этой самой руке зажаты все председатели колхозов! И долго еще будут там пищать. Скажи, Треумыч?

Т р е у м о в. Будут, Гаврила Иванович. Вы большой начальник!

К о з и н е ц. Правильно, льсти, люблю. Я решаю, кому в первую очередь газ подвести к селу — к тебе, дед, например, или к Треумову, или кому другому. Вот он сейчас передо мной чечетку бьет, потому что знает — раз пришел Козинец, значит, через три месяца у него в селе люди газом пользоваться будут.

Т р е у м о в. Неужели подписали проект?!

К о з и н е ц. Видишь, дед, он как пацан радуется. А почему? Потому что люди у него станут счастливее, а счастливые люди работают лучше, отсюда — возрастут показатели, а возрастут показатели — наш Треумыч получит звездочку на грудь. Диалектика, дед, — это великая штука!

Ю с у п о в. Диа-лек-ти-ка!

К о з и н е ц. Ты, дед, не юмори. Вижу тебя насквозь — хитрый! А то как брови насуплю и не подпишу твоему Треумову проект. (Достает из портфеля проект.) Вот он! Кайся за грубость деда, Треумыч!

Т р е у м о в. Прости грешного, Гаврила Иванович! По неразумению своему сболтнул он.

К о з и н е ц (Юсупову). Думаешь, он меня уважает? Не-ет… Если бы не этот газ, Треумыч меня переехал бы и не оглянулся…

Треумов вздрагивает.

Газ, газ ему нужен! А все равно люблю его. Ну, не хмурься, Треумыч… Ручку мне!

Треумов подает ручку. Козинец картинно заносит ее над развернутым проектом, но медлит.

Условие мое помнишь?

Т р е у м о в. Условие?

К о з и н е ц. Слышь, дед, он думал одной бутылкой коньяку обойтись! Ты первый в области должен начать осваивать новые земли за Черной речкой.

Т р е у м о в. О господи!

К о з и н е ц. Знаю-знаю, у тебя, у маршала колхозного, свои планы имеются…

Т р е у м о в. Разве дело только в моих планах, Гаврила Иванович? Нам бы сперва научиться полностью убирать и сохранить тот урожай, который сегодня собираем с полей. (Юсупову.) Ты не поверишь, но двадцать пять процентов всех видов урожая мы ежегодно теряем! Или собрать не успеваем, или хранить негде, или транспорта не хватает, чтобы вывезти! Сердце кровью обливается, когда видишь, как выращенный с таким трудом хлеб гниет в гуртах под дождем!.. Так какого же черта мы должны осваивать новые земли Черной речки, когда с тех гектаров, что есть, мы по-настоящему, по-хозяйски не можем управиться с урожаем?!

К о з и н е ц. Ну-ну, не так громко…

Т р е у м о в. Не мне это тебе говорить… Лучше бы эти деньги пустить на строительство новых хранилищ, на новые дороги, наконец! Чтобы с уборочной машины на землю не упало бы ни единого зернышка! Вот с чего надо начинать! Кроме всего прочего, этим самым мы вернем людям чувство хозяина земли, а не потребителя верхом на тракторе. Их ржа бесхозяйственности начинает есть изнутри! Про это тоже забывать нельзя!.. В общем, Гаврила Иванович, может быть, освоение новых земель в других областях дело и нужное, но в нашей — не уверен…

К о з и н е ц. Честно говоря, Артем Николаевич, у нас, так сказать, в верхах, тоже мнения разделились. Но попробовать, а потом посмотреть, что из этого получится, мы обязаны. Надо точно знать — будет это выгодно экономически нашей области или следует идти по тому пути, за который ты так горячо ратовал.