Право на вседозволенность - [8]

— Папа, прекрати! — зажимая уши руками закричал мальчик. — Не смей так говорить о Юлиане! Она не такая!

— Да не кричи ты, я и сам это знаю! — с досадой махнул рукой король. — Только я посмотрю как ты докажешь это всем остальным! Хочешь, чтобы от ее гордости остались только лохмотья? Вряд ли она поблагодарит тебя за это!

После этого довода Энтони сдался, но теперь сильно сомневался тот ли выбор сделала бы Юлиана, будь у нее такая возможность. Наверное, все-таки нет. Как хорошо, что она не знает, что он тоже приложил руку к ее заточению здесь!

Девочка стряхнула прилипшую к ее мундиру колючую травинку и с отвращением оглядела себя.

— Я выгляжу в этом балахоне как клоун! Жалкая пародия на инкатора! Я не хочу носить эту одежду, мне нравятся платья!

А вот тут Энтони был с ней категорически не согласен. Сшитый с иголочки мундир длиной до щиколоток, ладно облегал ее точеную фигурку и удивительно шел ей, придавая пленительную строгость и делая ее чуть взрослее.

— Ты выглядишь просто замечательно! — мягко возразил ей он. — Гораздо лучше, чем когда-либо. Просто ты чересчур напряжена. Все вокруг тебя незнакомое, неродное, а кислая физиономия Карминского всегда всем портит настроение. Расслабься, сестренка, все равно он тебе ничего плохого не сделает! Ну максимум наорет за откровенный саботаж!

Дверь академии открылась, ослепив детей яркими полуденными лучами, и в вестибюль вошли Оберон и Карминский. Юлиана немедленно встала. Тони нехотя последовал ее примеру.

— Честно говоря, я здесь ни разу не был после своей коронации! — ностальгически осматриваясь, признался король. — И с тех пор здесь все изменилось до неузнаваемости! Ну, ребятки, идемте смотреть колыбель наших инкаторов!

Девочка с опаской прошмыгнула мимо Карминского. Он зловеще улыбнулся ей вслед, раздумывая как сделать их завтрашнее занятие первым и последним.

* * *

Ровно в восемь утра следующего дня Карминский сверлил свою единственную ученицу недобрым взглядом, не зная с чего начать свое преподавание, чтобы она сбежала от него в кратчайшие сроки. У него было по горло важных и неотложных дел, и он не собирался ни пускать их на самотек, ни перепоручать кому-то из своих более удачливых, не обремененных подростками коллег.

Острые буравчики его ледяных глаз уже через десять секунд заставили отчаянно пытавшуюся быть смелой девочку опустить взгляд. Добившись цели, они расслабленно заскользили по помещению, а по губам Эдмунда зазмеилась довольная улыбка: его гениальный мозг нашел быстрое решение стоявшей перед ним проблемы.

Руководство академии выделило для них с Юлианой отдельный класс, не слишком большой, но светлый и уютный. Вдоль выкрашенной в фисташковый цвет стены стояли книжные шкафы, а в центре класса были сделанные из красного дерева учительский стол и одна-единственная парта.

Карминский перевел взгляд на открытое настежь окно со сдвинутой вбок прозрачной белой шторой и отрывисто приказал:

— Вставай! Наше ознакомительное занятие будет проходить не здесь!

— А где? — едва слышно спросила Юлиана.

Жнец хищно улыбнулся.

— Хочу показать тебе настоящую инкаторскую работу! — почти дружелюбно ответил он. — Ты же хочешь увидеть, чем тебе придется заниматься всю свою жизнь? — Он поднял палец и вкрадчиво добавил: — Заметь, всю! Ведь уволиться с этой службы невозможно! Она оканчивается только вместе с жизнью! Ты правда этого хочешь?

Девочка этого не хотела. И не просто не хотела, а панически боялась. До учебы она мало что знала об инкаторах, кроме того, что это наделенные огромной властью люди, и все их ненавидят, но то, что писали про них на веб-страницах, очень ее пугало.

Выжидающая улыбка Карминского стала жесткой и теперь напоминала звериный оскал.

— Я задал тебе вопрос!

Она вздрогнула, в очередной раз удивившись как хлестко он произносит слова. Примерно так же звучали удары бича в фильме про рабов, который они с Тони смотрели пару месяцев назад.

— Да, — нерешительно соврала Юлиана, боясь разозлить его правдивым ответом.

Она со стыдом подумала, что если не справится со своим страхом перед учителем, то скоро сама превратится в такую же безмолвную забитую рабыню, как главная героиня того фильма, но уж никак не в инкатора.

— Отлично! — захлопывая составленный накануне конспект, воскликнул он. — Тогда поехали!

Эдмунд быстрым шагом вышел из класса и направился по коридору к выходу, ни разу не обернувшись. Проклиная сковывавший ее движения узкий мундир, девочка бросилась за ним вдогонку.

Местом для их урока Карминский выбрал расположенную в двухсот двадцати километрах от академии тюрьму. Туда несколько дней назад привезли осужденного за шпионаж валькинорца — гражданина уже несколько десятилетий воюющей с Талинальдией страны. Парень оказался крепким орешком и до сих пор так и не рассказал, кто из чиновников оборонного ведомства передавал ему планы генштаба.

Дело было слишком мелким для инкатора, и в другое время он поручил бы его кому-то другому, но для запугивания девчонки оно вполне годилось. Он снисходительно посмотрел на старательно изучавшую вид за окном автомобиля ученицу. С момента их отъезда из академии прошло уже сорок минут, но она ни разу не пошевелилась: поездка с ним сама по себе была для нее серьезным испытанием. За всю дорогу они не обмолвились и словом, и инкатор лениво подумал не потретировать ли ее своими разговорами для усиления эффекта. Но комфортная езда приятно убаюкивала его, и он решил не портить себе поездки таким сомнительным удовольствием. Успеется! Скорей всего, этой пугливой неженке и обыкновенного допроса хватит, чтобы рухнуть в обморок! А потом он придумает еще что-то впечатляющее. Да мало ли способов довести четырнадцатилетнюю девчонку до нервного срыва? Конечно, упертому Астароту будет мало одной ее истерики, но он обеспечит их Юлиане в таком количестве, что она очень быстро превратится в трясущееся затравленное существо, недостойное называться человеком. И вот тогда этот коронованный упрямец поймет, что она никуда не годится и оставит его в покое, а эту малолетку отдаст на балет. Там ей самое место — хрупкая, изящная, тонкокостная. Словом, необременительная для партнера. А вот для него очень даже обременительная. Ну, а если не на балет, то еще куда-то, только не в инкаторскую академию.