Право на счастье - [18]

Два молодых полицейских быстро уложили Грэйс в машину, даже не позаботившись о том, чтобы прикрыть ее наготу.

— Это одна из молодых проституток. Теперь ей долго не придется заниматься своим ремеслом.

— Или никогда.

Но Грэйс выжила, навсегда простившись со своей юностью, со своими мечтами о счастье, погибшими в этой страшной ночи. Спустя три дня она вспомнила, что случилось. Через четыре она набралась смелости попросить сестру разыскать Лили. Но пришлось подождать еще неделю, прежде чем Грэйс увидела ее. В довершение прочих бед у нее начался абсцесс обеих молочных желез и врачу пришлось вскрыть их.

Увидев Лили, персонал больницы утвердился в мысли, что Грэйс, как и ее подруга, проститутка. Лили была достаточно тактична, чтобы не расспрашивать о том, что произошло. Она рассказала, что миссис Голдхаммер любезно согласилась позаботиться о девочке, пока Грэйс не выздоровеет. Правда, Лили не сказала о том, что ей пришлось заплатить няньке.

Через несколько дней Грэйс спросила сестру, почему ее никто не допрашивал. Почему никто не пытался разыскать преступников? Она была озадачена презрительным смешком сестры, когда та ответила, что они считают это простой тратой времени.

Дни и ночи были наполнены страхом. Она засыпала и просыпалась, видя перед глазами одно и то же. Снова и снова воображение рисовало перед ней картины насилия. Все дни в госпитале она беспрерывно плакала, а ночи заполнялись кошмарами. Поначалу персонал больницы относился к ней с пониманием, но потом ужасные крики по ночам стали раздражать, и они потеряли терпение.

Грэйс и сама страдала от того, что не могла переступить через этот горький опыт, и когда врач спросил ее, не будет ли ей легче дома, она сказала «да». Но где был ее дом? Только у Лили — единственной подруги. Насильники не только украли ее молодость, красоту и исковеркали душу, но и отобрали последние деньги.

Через три недели Грэйс выписали из больницы. Она была худой и слабой и еще не могла сидеть. Опухоль на лице спала, лиловые шрамы стали желтыми. Молодой практикант, зашивавший ей веко, очень нервничал, и в результате левый глаз был полуоткрыт. Груди ее с каждым днем становились меньше, словно тело само старалось избавиться от каких-либо признаков сексуальности.

Лили пришла в больницу забрать Грэйс, заказав для нее такси. Не успела Грэйс выйти за порог, как леденящий страх сжал ей сердце. Как сможет она заработать на жизнь и прокормить своего ребенка? Она теперешняя, опустошенная, с израненной душой и исковерканным телом?..

В этот день погода в Лос-Анджелесе была на редкость хорошей. В прошлую ночь шел дождь, и прохладный ветер разогнал смог. Солнце сияло на чистом небе, и вдали были видны заснеженные вершины. Впервые после того, что случилось, Грэйс поблагодарила Бога за то, что осталась жива.

Такси подъехало к розовому домику миссис Голдхаммер, тому самому. Она вышла на крыльцо с малюткой Кейси на руках, и Грэйс бросилась из машины к ребенку. Женщина подала Грэйс ее сокровище, обнимая их обеих, поскольку для ослабевшей матери девочка была слишком тяжелой. Грэйс заплакала, а вместе с ней Лили и миссис Голдхаммер.

Навестив детей, подруги в одиночестве вернулись в гостиницу. Лили помогла Грэйс подняться по ступенькам.

— Послушай, Грэйс. Я думаю, ты не будешь возражать. Я не могу платить за две комнаты, поэтому попросила поставить в мою еще одну кровать. Ладно?

— Не знаю, смогу ли я с тобой когда-нибудь расплатиться. Я и раньше не могла найти работу, а теперь это будет еще сложнее. — Грэйс подошла к трюмо. В маленькой комнатке стало совсем тесно.

— Подожди… Пусть пройдет немного времени, чуть-чуть косметики, и ты будешь в отличной форме, поверь мне, — сказала Лили, чтобы хоть как-то утешить ее.

Не прошло и недели, как Грэйс провела первый эксперимент с косметикой подруги. Но главное, надо поскорее изгнать из сердца ужас, не дававший ей возможности находиться одной в комнате гостиницы. Грэйс не могла спать, ее постоянно мучили кошмары воспоминаний. Наконец она приняла решение. Оно было пугающе простым и горьким.

— Лили, я… я решила делать… то же, что и ты.

— Глупышка! У тебя есть образование! Неужели ты думаешь, что я работала бы проституткой, умей я делать что-то другое?

— В этом-то и весь вопрос, Лили. Я тоже ничего не умею. Я не могу найти работу. Я не могу даже собирать мелочь за проезд из-за больных глаз, и я не могу жить за твой счет.

— Господи, Грэйс, послушай меня. Каждую ночь, когда я выхожу на работу, я смертельно боюсь. Ведь то, что случилось с тобой, со мной тоже может произойти в любую минуту. Поверь, девочка, в наших услугах гораздо чаще нуждаются извращенцы, чем симпатичные ребята. Ты даже не представляешь, что это такое. Это так отвратительно!

— Может, теперь мне будет везти, Лили… Хуже, чем тогда, уже не будет. Я буду осторожна.

Лили покачала головой:

— Не понимаю, как после того, что с тобой случилось, ты можешь думать о том, чтобы с кем-нибудь трахаться.

— Я уверена, что никогда не смогу заниматься этим для удовольствия. Никогда! Но за это платят деньги, а они мне очень нужны.

Ночь за ночью Грэйс выходила на улицу вместе с Лили, но никак не могла заставить себя… Если какой-то прохожий выказывал свое расположение, она тут же оставляла клиента разочарованным и озадаченным. Лили ей была не помощник, так как сразу отказалась поддерживать ее в этом начинании. Если Грэйс решила стать шлюхой, пусть идет по этому пути сама, без нее. Лили считала, что подруга и так много хватила на своем веку, чтобы добавлять к своим грехам еще и этот.