— Что вы, не стоит! Мы рады быть с вами, а Сара любит, когда хвалят ее блюда. Могу я запереть дверь?
— Нет. — Пич было неловко. — Позже должен вернуться один мой приятель. Ложитесь спать. Я сама обо всем позабочусь.
— Конечно. Мистер Джейсон останется завтракать? Сара испечет ему свежие булочки.
— Нет, не останется. — Пич не могла заставить себя признаться слугам в том, что в эту ночь в ее спальне будет другой. — Он рано утром улетает в Нью-Йорк.
На душе у Пич было муторно. Она злилась на себя даже не за то, что солгала слугам, не за то, что ее вообще волновало, что они подумают, а за то, что так легко подарила Пьеру обещание. К чему этот вызов? Ей вовсе не хочется сейчас заниматься любовью с ним, по крайней мере сегодня ночью. Слишком резкая смена настроений. Она еще не отошла от разрыва с Джейсоном и не готова к отношениям с кем бы то ни было, особенно с таким властным мужчиной, как Пьер.
Зазвонил телефон, и она поспешила снять трубку. Может быть, он задержался в госпитале и ей не придется отказывать? Однако раздался голос не врача, а ее охранника Дугласа.
— Хорошие новости, миссис Малони. Вы были правы. Беллер в отеле Баия.
— Еще до сих пор не арестовали?
— Нет, он даже не знает, что мы здесь. Надо получить разрешение от мексиканского правительства. Не волнуйтесь. От правосудия он не уйдет.
— Дуглас, огромное вам спасибо. Извините, что заставила вас работать в Рождество.
— Это мой хлеб. Буду держать вас в курсе.
Пич вернулась на кушетку, подумав о том, какую важную роль сыграли доверительные отношения с Дрейком в этой истории. Хорас никогда бы не подумал, что она, Пич, может быть в курсе его романа, и потому считал себя после смерти Дрейка в полнейшей безопасности.
Снова зазвонил телефон.
— Стив! С Рождеством! Я пыталась до тебя дозвониться несколько часов назад, но никто не брал трубку.
— Я звоню из Сан-Франциско. Сегодня утром мы переправили туда Пенни. Догадываешься, в чем дело?
— Она родила! Все в порядке?
— Теперь уже да. Ребенок оказался ножками вперед, и пришлось делать кесарево. Я не стал звонить тебе сразу, потому что не хотел тревожить тебя, пока не узнал, что все благополучно.
— Ребенок здоров?
— Да, слава Богу. У нас маленькая девочка. Очень красивая. Она весит семь футов и очень любит кричать.
На глаза Пич выступили слезы.
— Милый, мне так не терпится на нее посмотреть. Можно, я приеду прямо сейчас?
— Мы тебя ждем, и как можно скорее.
— Утром же буду у вас чартерным рейсом. Сара и Майлз полетят со мной. Бог видит, я так счастлива!
— Мама, мы собираемся назвать ее Катериной, вернее Китти. Ты не против?
— Стив, это, конечно, льстит моему самолюбию… Но ты сам этого хочешь? Китти ведь старомодное имя.
— Не сомневайся. Если бы родился мальчик, мы назвали бы его Дрейком.
Сразу после разговора со слезами счастья на глазах она сообщила новость слугам. Сара тут же принялась паковать чемоданы, а Майлз звонить в отели Сан-Франциско, чтобы сделать заказ на комнаты.
Пич пошла в кабинет, чтобы сделать два телефонных звонка. Первый — Пьеру. Он проявил полное понимание.
— Поздравляю. Я знаю, какое это для вас важное событие. Но будущее за нами, Пич, а я — человек терпеливый. Вы позвоните мне по возвращении?
Пич колебалась всего секунду.
— Да.
Перед тем, как позвонить Анне, она вспомнила все, что произошло за этот день. Сюрпризов хватало. Хорошее оборачивалось плохим, плохое — хорошим. Хорас оказался проходимцем и вором, но с ним удалось совладать. Джейсон. Только сейчас Пич убедилась в том, что он слишком молод и слишком непостоянен для длительных и серьезных отношений, но и он подарил ей немало приятных воспоминаний.
Да, и еще Дрейк. Все еще Дрейк. Оказалось, что и он не само совершенство. Именно он отдал благополучие семьи в руки шарлатана и негодяя. Так почему она не разочаровалась в муже? Почему по-прежнему вспоминает его с уважением и любовью? Может быть, потому, что приятно было узнать, что и он способен ошибаться? Трудно жить рядом с человеком без недостатков, и теперь, когда Дрейк упал с недосягаемой высоты, к ней вернулась уверенность в себе. Если ему было позволительно так ошибаться, то и она тоже имеет право на просчет. И это не смертельно.
Наконец сегодня она стала бабушкой. Как был бы Дрейк счастлив, доживи он до этого момента.
Какой чудный день! Пич позвала Майлза:
— Майлз, открой еще бутылку шампанского и принеси три бокала. Я хочу провозгласить тост за Китти Малони. — И добавила тихо: — Теперь нас двое, и обе мы лишь в начале пути.
