Право любви - [53]

– Таш, – позвал где-то в глубине дома недовольный мужской голос, и абориген, сделав знак молчать, опрометью ринулся прочь.

А Ярослава присела на заправленную вышитым покрывалом лежанку и задумалась, пытаясь сообразить, во что же такое вовлекает её господин Зорденс, которого она ещё и в глаза не видела. А потом, воровато оглянувшись, заперла дверь на засов и решительно развязала шнурок на необычных чётках. Старательно отводя взгляд, высыпала их в стоящий на столе бокал, накрыла платком и тщательно поболтала. Затем, не глядя, сунула в бокал руку и двумя пальчиками выхватила ту фигурку, что лежала сверху. И едва удержалась, чтобы нервно не захихикать, на неё лукаво смотрела серая кошачья мордочка.

Хутамом оказался многоногий бегемот, с плетёной клеткой на спине, окружённой гирляндой серо-зелёных пузырников, знакомых Славе по хотомару. С одной стороны между пузырниками был просвет, и к узкой дверце в клетку вела лесенка из повешенных на верёвки дощечек.

Один из сидящих в корзине пассажиров подал Славе руку и почти забросил женщину внутрь, на раскиданные по полу тюфячки. Помог устроиться поудобнее и начал задавать обычные дорожные вопросы про погоду, родственников и цены на мясо. Вероятно, скучающий спутник собирался получить за свою услугу собеседницу на время путешествия, но женщина упорно отмалчивалась, довольно успешно строя из себя забитую деревенскую девицу.

Когда солнце покатилось в сторону низкой горной гряды, хутам остановился на окраине маленького села. Как сообщил потерявший надежду на её разговорчивость сосед, здесь им предстояло пересесть на другое животное, и потому Слава тащила с собой свою корзину, немного полегчавшую после нескольких перекусов.

– Разрешите помочь? – Хорошо одетый абориген, похожий на Карла Маркса внушительной темной гривой и такой же окладистой бородой, нагло перехватил ручку корзинки, но Ярослава инстинктивно дёрнула её к себе.

И почти в тот же момент обнаружила на пальце наглеца приметное кольцо. Словно нехотя убрала руки от своего имущества и потопала следом за проводником в харчевню, возница объявил, что у пассажиров есть время похлебать горячего.

Однако на хутаме, в который погрузились её бывшие спутники, ехать дальше Славе не пришлось. Её попечитель заказал столько разных блюд, что женщине стало понятно, делается это специально для тех, кто соберётся подождать тихую пассажирку. И все поняли всё именно так, как оно было задумано, с хитроватыми насмешливыми лицами прошли мимо миловидной, но простоватой селянки, польстившейся на бесплатное угощение. Ясно, что в ближайшие дни родичи будут напрасно выглядывать на дорогу в ожидании её возвращения. Девушка была именно из тех, кого охотно берут в наложницы или младшие жёны вошедшие в зрелый возраст ремесленники и купцы, а иногда и хозяева мелких поместий. Как раз на такого и был похож угощавший путешественницу господин с бородой.

– Не расстраивайся, поедешь в моей коляске, – специально для любопытного подавальщика мягко успокаивал бородач якобы удручённую уходом хутама девушку, – это намного удобнее и быстрее. И в Лимат приедем даже раньше их. Там у меня есть свой маленький домик… моя жена будет рада такой милой гостье.

– Хорошо, господин, – робко пролепетала Слава, стараясь не поднимать головы, чтобы не выдать себя весёлой ухмылкой.

Вот никогда не ожидала она от своего будущего, что придётся играть роль шпионки, да ещё и в чужом мире.

Разумеется, он всё врал, этот бородач, севший лично на место кучера после того, как посадил её в полутёмное нутро удобной коляски. Перед повозкой мялся с ноги на ногу панг, животное, так напугавшее своим внезапным появлением падающую от усталости и голода Ярославу в первый день. Позже она внимательно рассмотрела пангов во дворе крепости, проследила, как молоденький парнишка, почти ровесник Костика, кормит их мелкой рыбёшкой и чешет редким гребнем клочковатый то ли пух, то ли мех на гибких шеях, и огорчённо поморщилась. Зверь был явно безобиднее кошки, несмотря на огромные размеры и загнутые внутрь клыки.

Ни в какой Лимат они, само собой, не поехали, как только стемнело, свернули на едва заметную тропу и остановились лишь глубокой ночью, на берегу какой-то реки. Ярослава определила это по широкой полосе звёздного неба, протянувшейся от самых ног куда-то вдаль.

– Ну, наконец-то, – сказал странный, но, несомненно, женский голос, одновременно низкий и мягкий, с глуховатыми переливами, – мы уже заждались.

– А кто это, собственно – мы? – решила выяснить Ярослава, сообразив, что её кучер и незнакомка отлично знакомы.

– Скоро всё расскажем, потерпи ещё немного, – попросил тот же голос, и Слава насмешливо ухмыльнулась.

Так она и так терпит уже третий день.

– Ой! – Кто-то крепко обхватил её прохладными лапами, и впечатление, что этих лап много больше, чем две, ещё пару минут преследовало женщину после того, как она обнаружила себя сидящей посреди реки на чём-то вроде плота. – Предупреждать нужно!

– Прости, мы и правда спешим. – Звёздная дорожка стремительно разворачивалась перед неизвестным плавсредством, и голос чуть относило назад. – Судно на Сузерд отплыло ещё перед обедом, и хотя мы его задерживаем, догонять придётся долго.