Правители эпохи эллинизма - [141]

Распечатав ее послание, Октавиан прочитал в нем о желании Клеопатры быть погребенной рядом с Антонием. Тут он понял, что произошло. Он срочно отправил гонца к Клеопатре, чтобы предотвратить самое худшее. Но гонец прибыл слишком поздно. Царицу нашли мертвой на золотом ложе в полном царском облачении. Из ее служанок одна, Ирада, лежала, умирая у ее ног, другая, Хармион, приводила в порядок диадему на голове мертвой царицы. Она вскоре также умерла. Это произошло 12 августа 30 г. до н. э.^{97}, одиннадцать дней спустя после взятия Октавианом Александрии.

Вероятнее всего, что в корзине со смоквами была спрятана одна из ядовитых змей, чей укус был абсолютно смертелен. Клеопатра, видимо, сначала ничего об этом не знала, но когда она вынула несколько смокв, она промолвила: «Так вот ты где!» — и протянула змее свою руку для укуса. По другой версии, змея была спрятана в сосуде для воды; Клеопатра растревожила ее золотым веретеном, отчего змея выскочила и ужалила царицу в руку. Удивительно, однако, что в комнате, где умерла царица, не было найдено никакой змеи. Но рассказывали, что на ее руке было обнаружено два маленьких укола. Смерть Клеопатры от укуса змеи была версией, которую принял и Октавиан. Впрочем, он позаботился о том, чтобы устроить ей подобающие похороны в полном соответствии с ее волей: она нашла вечный покой рядом со своим супругом Антонием. Клеопатре было тогда 39 лет, а царствовала она в общем 22 года. С Антонием она делила власть в течение 12 лет. Ему, когда он умер, было 56 лет; согласно некоторым другим источникам, ему было всего 53 года.

Таков был конец одной из самых удивительных женщин во всей древней истории. Память о ней жила еще очень долго, однако позднейшая римская традиция не переставала оскорблять ее, называя «царственной шлюхой». Это не соответствовало истине; она была царицей и женщиной и в качестве таковой совершенно осознанно пользовалась своим умом и телом, когда игра шла по самой высокой ставке. Она в одинаковой степени очаровала диктатора Цезаря и Антония, но перед Октавианом ее искусство оказалось бессильным, он вынес ей смертный приговор еще до того, как удостоил ее последней аудиенции. Рим объявил ей войну, и не в интересах Октавиана было щадить врага своего народа.

С полным правом упрекали царицу в том, что она слишком мало внимания уделяла вопросам управления Египтом. Действительно, когда страна перешла во владение Октавиана, она находилась в жалком состоянии. Своими эдиктами^{98} Клеопатра пыталась провести ряд решительных мер, но длительного успеха они, в общем, не имели. Однако во всем этом виновата была не она одна. Римляне своими действиями начиная с 55 г. также значительно содействовали упадку страны. Тем не менее Египет все еще обладал чрезвычайно богатыми ресурсами, и без этой опоры Антонию едва ли было бы по силам вести войну с парфянами. В натянутых отношениях находилась царица с иудеями, причем не только с иудеями Александрии. Как утверждает ее заклятый враг Флавий Иосиф, царица заявила, когда египетская столица попала в руки Октавиана, что спасение теперь возможно лишь в том случае, если она собственноручно перебьет всех иудеев. Об этом можно еще и сейчас прочитать в полемическом сочинении Флавия Иосифа против Апиона [II, 60]. Само собой разумеется, что иудейская традиция никогда не делала тайны из своей неприязни к Клеопатре. Поэтому факты, приведенные Иосифом, не следует воспринимать без должной критики, как исторически достоверные.

По своей образованности Клеопатра вполне могла соперничать с Антонием. Она подобно шведской королеве Кристине находила удовольствие в беседах с филологами и философами. В ее окружении был даже музыкант-виртуоз по имени Тигеллий. Однако наука вовсе не была ее стихией; она была царицей до мозга костей и знала, что такое власть. Мы, пожалуй, не ошибемся, предположив, что она оказала значительное влияние на планы Цезаря и Антония. Если Цезарь действительно стремился к царской власти эллинистического типа — мнения на этот счет расходятся, — то за этими планами, несомненно, стояла Клеопатра, равно как и подражание Антония Александру трудно себе представить без ее воздействия. Она мечтала о новом, неслыханном подъеме Птолемеевской державы, и провозглашение ее в Александрии «царицей царей» имело чисто политическую подоплеку, во всяком случае в ее представлении, которое, Однако, нисколько не согласовалось с действительностью. Идеальное и действительное вообще играли в ее жизни противоположную роль. Она хотела слишком многого, а кроме того, она совершила одну роковую ошибку: она недооценила силы римлян, а в конечном счете недооценила также и Октавиана, который, опираясь на верных друзей, сумел планомерно ввести эти силы в действие. История обязана Октавиану тем, что следующие столетия прошли уже под знаком римского господства, а не эллинизма.

Заключение

Эллинистическая история, отраженная здесь в жизнеописаниях одиннадцати царей и двух цариц, представляла широкое поле деятельности для личных и государственных инициатив, которые решающим образом определяли участь отдельных людей, целых народов и держав. Со смертью Александра Великого судьбы прежней его империи стали направлять диадохи. Они создали отдельные территориальные государства и превратили их в прочные монархии. До вмешательства римлян (впервые в 229 г. в Иллирии) древним миром правили эллинистические цари. Лишь после поражения Карфагена (в битве при Заме, 202 г.) политическое руководство перешло к римлянам. Второе столетие до н. э. уже проходило под знаком их гегемонии; победы римских полководцев над Филиппом V и Антиохом III, равно как и аннексия Птолемеевской державы Октавианом, означают вехи становления римского мирового господства.