Правители эпохи эллинизма - [139]

Положение в Александрии было безотрадным, воля Антония была сломлена, а Клеопатра обдумывала все новые планы, как ей покинуть Египет и уйти от мести Октавиана. Но куда ей было направиться? На запад, в Испанию, на восток, в Азию, или, наконец, в Индию, значительно приблизившуюся к Египту благодаря освоению прямого пути через открытое море? На всякий случай она опробовала целый ряд смертельных ядов. Их действие испытывали на преступниках, приговоренных к смертной казни. Но Клеопатра осталась недовольна действием ядов: самые сильные из них причиняли страшные мучения, более слабые — слишком затягивали наступление смерти. Тогда она начала наблюдать за животными, которых стравливали друг с другом. При этом она заметила, что укус одной из змей влечет за собой относительно безболезненную смерть.

Тем не менее она все еще не считала свое дело окончательно проигранным. Она отправила к Октавиану, который тогда продвигался с войском из Сирии к Египту, посольство во главе с наставником своих детей Эвфронием. Она просила сохранить за ее детьми власть над Египтом, а Антоний выражал пожелание, чтобы ему позволили жить в Афинах на положении частного лица, если уж ему нельзя будет остаться в Египте. Ранее окончилась неудачей попытка вступить в контакт с Октавианом через друга Антония Алексу из Лаодикии при посредничестве идумейского правителя Ирода. Алексу заковали в цепи, а затем казнили в Лаодикии. Предложения Антония Октавиан отверг раз и навсегда, по Клеопатре он будто бы предложил избавиться от Антония: либо убить его, либо изгнать из страны. Среди посланцев Октавиана находился некто по имени Тирс. Продолжительным частным разговором с царицей он навлек на себя подозрения Антония; последний велел схватить Тирса и наказать, подвергнув его бичеванию. Октавиану Антоний будто бы написал, чтобы тот также отхлестал Тирса, а затем повесил. Соответствует этот анекдот исторической действительности или нет, сказать трудно, но из него все же можно заключить, что Антоний предпринимал попытки вступить в контакт со своим соперником.

По тут в военных действиях наступил перерыв. Октавиан был вызван Агриппой обратно в Италию, где его присутствие было крайне необходимо из-за трудностей, возникших с ветеранами. Однако это была лишь отсрочка неизбежной гибели, ибо уже весной 30 г. до н. э. войска Октавиана с востока и запада вторглись в долину Нила. Когда нала крепость Пелузий, видимо, не оказав особого сопротивления, разнесся даже слух, что город был сдан его комендантом Селевком не без ведома Клеопатры. Но царица распорядилась казнить жену и детей Селевка. Она стала прибегать к наказанию членов семей подозреваемых лиц, чтобы таким образом запугать своих подданных. Впрочем, сама царица была теперь также охвачена паническим страхом; она велела отнести все свои драгоценности — золото, серебро, изумруды, жемчуга, эбеновое дерево, слоновую кость и корицу — в свою гробницу, воздвигнутую ею в пределах укрепленного царского дворца рядом с храмом Исиды. Кроме того, в гробницу сложили много горючего материала — дрова и паклю. Клеопатра подумывала о самосожжении и хотела унести с собой в могилу все свои драгоценности. Но, с другой стороны, в ней еще теплилась искра надежды, что Октавиан все же изъявит готовность пойти на соглашение. 14 января 30 г. еще раз с большой пышностью отпраздновали день рождения Антония. Напротив, по поводу дня рождения Клеопатры — он приходился либо на начало января, либо на последние недели декабря — не стали поднимать много шума. Не хотела ли она усыпить бдительность Антония? Она давно уже боролась не за него, а лишь за свою собственную жизнь и жизнь своих детей, и единственным, кто мог ей в этом помочь, был Октавиан, а не Антоний.

Конница Октавиана пересекла Дельту и приблизилась непосредственно к городским стенам Александрии, и здесь Антоний еще раз попытался вступить в борьбу. В состоявшемся бою он в последний раз одержал победу и преследовал противника вплоть до его лагеря. Еще опьяненный этим успехом, он поспешил на коне в столицу, заключил Клеопатру в свои объятия и осыпал поцелуями. Он представил ей храбрейшего из храбрых среди своих воинов, и Клеопатра преподнесла ему почетный дар — золотой панцирь и изготовленный из того же металла шлем. Но все это было напрасно: рассказывают, что этот солдат, удостоенный высокой награды, на следующую ночь дезертировал и перешел на сторону Октавиана.

Ночью в Александрии царила тягостная тишина, каждый ждал беды. Антоний же в последний раз ужинал со своими друзьями и слугами; прислуживавших за столом он просил наливать ему побольше вина, поскольку, мол, никто не знает, что принесет с собой утро. Между тем в юроде распространился слух, что Вакх (Дионис) покинул Антония и что бог будто бы проследовал через те ворота, которые находились напротив неприятельского лагеря.

На следующее утро — это было 1 августа 30 г. до н. э. — Антоний попытался еще раз, в виду городских стен, оказать сопротивление на море и на суше. Все было напрасно: корабли вместе со своими экипажами и конница перешли на сторону врага. Антоний оказался всеми покинут, поскольку и пехота не смогла выдержать натиска неприятеля; его оттеснили в город; он осыпал проклятиями Клеопатру, обвиняя ее в том, что она его предала, хотя войну он вел лишь ради нее. А Клеопатра укрылась в своей гробнице, велев запереть входы мощными засовами, чтобы никто не мог к ней проникнуть. К Антонию она отправила вестников, сообщивших ему, что царица мертва. Поверив этому известию, Антоний обратился к одному из своих преданных рабов по имени Эрот, чтобы тот прикончил его мечом. Однако раб с горя сам ринулся на свой меч. Антоний будто бы сказал на это, что раб показал ему, как надо умирать, и затем пронзил себя мечом. Однако рана оказалась не смертельной, и, хотя Антоний упорно просил друзей прикончить его, не нашлось ни одного, кто бы это сделал. Это была страшная сцена: Антоний лежал, корчась и крича от боли на своем ложе, пока наконец не явился личный секретарь царицы Диомед, получивший приказ перенести Антония в гробницу Клеопатры. Когда Антоний на носилках был доставлен к царской усыпальнице, Клеопатра не пожелала его впустить через дверь, так как не хотела открыть запоры. Но пот она появилась в окне и на веревках спустила корзину, в которую положили Антония; истекая кровью