Правильный жир. Для чего он нужен организму и почему надо перестать его ненавидеть - [78]

Ребенком я очень мало знала о том, что в конечном итоге унаследовала ее ношу. Мое тело и мое лицо очень напоминают ее, и ничего удивительного, что я также получила ее метаболизм и склонность к ожирению.

Сыграла роль и наследственность, поскольку среди моих предков есть выходцы из восточной Индии. И что, вы думаете, мои предки не подвергались разным испытаниям? Конечно, подвергались. Индия много раз страдала от голода, об этом есть записи от одиннадцатого века. Не было бы ничего удивительного, обнаружься у меня «экономный генотип», как у индейцев пима, который помогал мне набирать вес. А вспомните вирус SMAM-1, приводящий к ожирению, который впервые обнаружили в Индии. Нет данных, что он передается от человека к человеку, но исключить такую возможность нельзя.

Я узнала, что бактериальная флора тоже является общей для отдельных семей. Различные культуры имеют разные микроорганизмы в кишечниках, и те могут передаваться от матери к ребенку. Эти бактерии эволюционируют, чтобы извлекать питательные вещества из трудно усвояемой пищи, и позволяют людям процветать в различных условиях. Так может от индийских предков вместе с памятью о тяжелой жизни я получила еще микробов, очень эффективно извлекающих все, что можно, из пищи и запасающий в виде жира. Давайте просто скажем, что у меня не такое тело, которое выделяет много отходов. Что входит, то стремится остаться.

Так что моя генетика и моя наследственность не помогали мне сохранять стройность. И мои две X-хромосомы не сделали эту задачу хоть на капельку легче. Мне никогда не светит есть так, как мой муж, наполовину итальянец, наполовину ирландец, способный поглощать тысячи калорий в день и оставаться худым, как во времена колледжа. Так что никаких совместных перекусов вечером перед тем, как отправиться в постель. Когда доходит до еды, полагайся только на себя, дорогой.

Также оказалось, что имело значение, как я обращалась с собственным жиром в прошлом. У меня была история похудения и последующего набора веса: первая диета в двенадцать, а на третьем десятке я то набирала десять фунтов, то сбрасывала их снова. Каким образом это сказалось на моем жире? Постоянные атаки сделали его более сильным, устойчивым, более умелым. По мнению Руди Лейбеля, Майкла Розенбаума и Джозефа Пройетто, как только мы набираем жир и пытаемся потерять его, тело использует многочисленные механизмы, сопротивляясь этому. Мое предыдущее сбрасывание веса сделало мой метаболизм еще медленнее, чем он был. Мышцы стали более эффективными и сжигали меньше калорий. Я постоянно испытывала голод. Вспомним функциональное МРТ, показывающие, что худеющие сильнее реагируют на еду, — мысли о ней никогда не покидали мою голову.

Гормоны тоже внесли свой вклад. Мое тело очень чувствительно к сахару. Единственная маленькая порция десерта, и я могу набрать фунт в день. Инсулин делает свою работу хорошо и запасает калории в виде жира. Плюс в том, что мой анализ крови всегда выглядит хорошо — триглицериды под контролем, — но джинсы намереваются стать теснее. Я никогда не могла свободно есть сладкие йогурты, мороженое или хлопья, как мои друзья, и оставаться худой. Как говорит Майкл Дженсен, способность откладывать жир помогает очищать кровь, но мешает при потере веса.

После сорока лет выработка сжигающих жир гормонов у меня начала снижаться. Уровень гормона роста, тестостерона и эстрогена упал, снижая метаболизм и массу нежировых тканей и делая тем самым потерю веса более сложной. Десять фунтов туда-сюда были в прошлом, теперь у меня было почти тридцать фунтов[90], не желающих уходить.

Так что гены, пол, возраст, гормоны, эффект «йо-йо» от диет и, возможно, микробы — все было против меня. Все эти факторы собрались вместе, что помочь жиру накапливаться в моем теле и мешать мне от него избавиться. Очевидно, мой жир был очень умным, он знал, как выживать в сложное время. Ничего удивительного, что для потери нескольких фунтов мне приходилось есть много меньше, чем мог посоветовать любой личный тренер. Я была на одном из краев «колокола» графика нормального распределения — вместе с людьми, которым надо есть экстремально мало, чтобы не толстеть.

После исследования я также знала, каких именно факторов ожирения у меня нет. Хорошо, что у меня не имелось значимых генных мутаций, таких как ob или любая другая того же порядка. Если бы у меня была такая мутация, например, FTO (см. главу 7), то борьба с весом стала бы еще более сложной. У меня также не обнаружилось недостатка некоторых гормонов, что я подозревала, начиная исследование. Помимо обусловленного возрастом снижения метаболизма, у меня не было серьезных проблем со здоровьем. Нормальная, но обреченная сражаться с жиром.

Ну что же, теперь я знаю намного больше о жире.

Я знаю невероятно много после того, как провела исследование. И что я делаю?

Сражаюсь. Моя душа против жира. Природа дала мне тело, которое любит жир, но она также вручила мне стальную волю. Я всегда была решительным человеком, и это не изменится в ближайшее время. Если мое тело достаточно умно, чтобы запасать жир, тогда я буду еще умнее и начну терять его. Если жир решительно желает остаться, то я буду еще более решительной, чтобы он ушел. Это битва моего разума против жира. Мотивация при мне, и у жира нет шансов выиграть.