Правила счастья кота Гомера. Трогательные приключения слепого кота и его хозяйки - [96]

В конце концов мы приняли оперативное решение: легче приноровиться к поведению кота, чем пытаться приспособить кота к условиям съемки. Поэтому фотограф сняла свою камеру с треноги, помощник подхватил провода и вспышку, техник-осветитель демонтировал осветительное оборудование для мобильности, грумер собрала все свои щетки и расчески, я сгребла игрушки и вкусняшки Гомера — и в течение нескольких часов мы все впятером следовали за ним по пятам, запрыгивал ли он на подоконники, залезал ли под диваны — в общем, повсюду, куда бы ему ни вздумалось сунуть свой нос.

Кстати, хочу вас уверить: вы много потеряли, если вам не довелось наблюдать, как пятеро взрослых людей, нагруженных массой оборудования, щетками и игрушками с кошачьей мятой, поспешают за котом, приговаривая: «Стойте! Мне кажется, он побежал вон туда».

В конце главы «Отголоски бессмертия» я написала, что у Гомера начался плавный, но неизбежный переход к старости. Оглядываясь назад, я думаю, что это был знаменательный пример того, насколько плохо я понимала своего кота. Потому что с тех пор, как началась вся эта суматоха с фотосъемками, интервью и толпами посетителей из разных СМИ, ломившихся к нам в квартиру ради того, чтобы познакомиться с ним и сфотографировать его, Гомер практически снова стал котенком, если говорить о его энергии и тяге к жизни. Сейчас мне кажется, что ему просто все наскучило: по мере того как моя жизнь становилась более спокойной (за что я бесконечно благодарна), жизнь Гомера наполнялась легкостью. В конце концов, он имел сомнительное счастье пережить то, что я бы назвала «интересные времена». Поскольку больше не было вершин, которые нужно покорять, не было плохих ребят, с которыми нужно воевать, не было опасностей, которые нужно мужественно преодолевать, и даже не было новых домов, которые нужно исследовать, Гомер, по всей видимости, подобно большинству несгибаемых героев, обнаружил, что эта праздная жизнь ему не по вкусу.

Но не только суета фотосессий и интервью вернула Гомеру интерес к жизни. Через пару недель после выхода книги Гомер, Скарлетт и Вашти начали получать «гуманитарную помощь» от читателей. Казалось, не проходило ни дня, чтобы у нашей двери не появлялся человек из Единой службы доставки посылок (обычно он приходил после обеда, и Гомер завел привычку заступать на пост у парадной двери ровно в два часа пополудни). Читатели присылали им роскошные (и невероятно мягкие) флисовые одеяла ручной работы и вязанные крючком лежанки, игрушки собственной вязки, набитые кошачьей мятой, и бесчисленные пакеты с вкусняшками, среди которых были бренды и вкусы, совершенно мне неизвестные.

Одних только коробок, оберточной бумаги и ленточек хватало, чтобы занять кошек на несколько часов, а когда они им надоедали, наступал черед самих подарков. В доме царила атмосфера Рождества, и Гомер без устали исследовал новые предметы и весело играл с ними. (К сожалению, бедная Скарлетт набрала слишком много лишнего веса, поедая кошачьи лакомства, и нам пришлось посадить ее на строгую диету и снизить количество вкусняшек до двух порций перед сном. Вашти продолжает с удовольствием поедать все — и лакомства, и остальное, — если Лоуренс кормит ее с общего стола.)

Я думаю, именно реакция читателей после выхода книги застала меня врасплох. Для меня было неожиданностью возвращение Гомера в детство: все-таки видеть его таким же игривым, как в расцвете молодости, означало заново познакомиться с котом, которого я хорошо знала. Да и увидеть Гомера глазами людей, которые прочитали его историю, — это почти то же самое, что пережить заново первую встречу с ним.

Помимо подарочных коробок с разными вещами, которые мы получили, были еще тысячи трогательных писем и электронных сообщений от читателей. Я получала письма от солдат и морских пехотинцев, от пенсионеров и двенадцатилетних детей. Я получала письма от горюющих родителей, потерявших детей и домашних любимцев, от людей с неоперабельным раком и от тех, кто больше года сидит без работы. Все они писали о том, что история Гомера тронула их, а его мужество помогло им найти мужество в себе, чтобы справиться с немыслимыми трудностями, с которыми им пришлось столкнуться в жизни. В то время как издание книги принесло мне массу приятных переживаний и даже несколько вскружило голову, письма читателей заставили ощутить одновременно и благодарность, и некоторое чувство отрезвления и смирения.

Одни из лучших писем я получила от читателей, которых книга побудила сделать пожертвования приюту для слепых кошек Blind Cat Rescue and Sanctuary (www.blindcatrescue.com) или которые, узнав о Гомере, решили взять к себе в дом домашних питомцев с «особыми потребностями». Несколько месяцев назад ко мне по электронной почте письмо пришло из приюта для животных в Теннесси, не практикующего усыпления. Там недавно приняли безглазого черного котенка, который выглядел почти как Гомер, только, в отличие от Гомера, он потерял глазки вследствие страшной жестокости. Им не удалось пристроить его в хорошие руки. Они назвали его Чудо и написали, что, несмотря на все, что ему пришлось пережить, это самый счастливый, смелый и ласковый котенок, с которым они когда-либо работали. Они спрашивали, не знаю ли я кого-нибудь, кто захотел бы взять его к себе? Я связала их с одной из моих читательниц по имени Рейчел. Ей двадцать пять лет, она живет в Мэриленде, у нее две кошки. В итоге Рейчел съездила в Теннесси, познакомилась с Чудом и привезла его в свой дом. (Вы можете узнать об их приключениях на сайте