Правила счастья кота Гомера. Трогательные приключения слепого кота и его хозяйки - [30]
Погрузить кошек в переноски обычно непросто. Однако на этот раз Вашти сама запрыгнула в переноску так проворно, как забиралась мне на коленки. Последним я упрятала внутрь Гомера. Он не мог видеть переноску и поэтому не спрятался сразу, как только я их внесла. Последние минуты перед отъездом он провел все так же, балуясь с приятелями Джорджа — основателями и почетными членами фан-клуба El Mocho. Все они пришли попрощаться со своим другом. Каждый держал в пальцах по кусочку тунца (Джордж не удержался и уступил Гомеровой слабости), заставляя котика прыгать и брать лакомства из рук. Salto, Mochito! («Прыгай, Мочито!») — по очереди подбадривали они его. А когда я спрятала Гомера в переноску, они разве что не рыдали. «Забирай всех, оставь нам El Mocho!»
— Правда, пускай остается, — предложил Джордж, — и тебе, может, легче будет…
Для котенка, от которого еще не так давно все отворачивались, Гомер стремительно набирал популярность.
— Не обижайтесь, парни, — сказала я, — но они идут только в комплекте.
— В этом котенке и впрямь есть что-то особенное. — Джордж смотрел на Гомера с нескрываемой нежностью. Он поспешил почесать котенка за ушком, пока я не закрыла молнию на переноске.
Я улыбнулась.
— Будем надеяться, в этом мои родители с тобой согласятся.
И безусловно, Вашти своим демаршем просто разорила меня: пришлось расплачиваться за нанесенный Джорджу ущерб. Однако единственный позитивный момент во всей этой полукриминальной истории — подчеркиваю, позитивный — заключался в том, что я больше не сомневалась в способностях Гомера прижиться где угодно. И прежде всего, он наверняка с комфортом устроился бы в моем отчем доме. Все прошлые страхи о том, как ему будет на новом месте, остались позади. Я знала, что он сумеет найти себе место и в новых обстоятельствах, и среди новых людей. Даже собаки, ждавшие нас в конце сегодняшнего пути, больше меня не пугали. Еще меньше они пугали Гомера.
Ведь он — El Mocho, тот, кто не ведает страха.
Viva El Mocho!
Глава 9. И станут собаки жить с кошками…
Слаще нам нет ничего отчизны и сродников наших,Если бы даже в дому богатейшем вдали обиталиМы на чужой стороне, в отдаленьи от сродников наших.ГОМЕР. Одиссея
Надо признать, утверждение, что родители мои не любят кошек, не совсем справедливо. Например, мой отец, владелец небольшой аудиторской компании в медицинской отрасли, был настроен не столько заведомо антикошачьи, сколько сугубо прособачьи. Так будет точнее. Но в целом он не был безразличным к животному миру и даже чувствовал животных лучше, чем многие другие. Более того, он относился к тем редким людям, в ком сохранилась способность к пониманию эмоционального состояния животного. Эта способность выходит за рамки простого сострадания и достигает высот непосредственного духовного общения. Через наш дом прошел не один десяток собак — бродячих, обиженных, покинутых. Но среди них не было ни одной, независимо от трагичного прошлого и тяжелых травм, которая в конце концов не растаяла бы от теплой нежности рядом с отцом. И пусть эта нежность распространялась на него одного. Памятуя о его таинственной способности, я и повадилась ходить по приютам для животных в надежде развить такую же.
Что касается моей матери, еще в раннем детстве ей довелось увидеть, как кошка поймала маленькую птичку. С тех пор она вполне была способна на сострадание. Если только оно касалось животных вообще. Но психологическая травма, оставленная «кошачьим птицеубийством», как она выразилась сама, никак не давала ей, опять же по ее выражению, благоволить к кошкам так же, как к собакам. «Кошки вам не собаки, вот те — преданы беззаветно», — говаривала она. От такого безапелляционного обвинения в адрес моих кошек меня так и подмывало поинтересоваться, на чем основано это суждение. Ведь опыт общения с кошками у нее нулевой. Однако, вовремя вспомнив о бессмысленных перепалках за ужином в пору моего политического становления, я оставила свой ехидный вопрос при себе. Свое воздержание от дебатов я рассматривала как признак политической зрелости с тех пор, как в последний раз спорила на эту тему с родителями.
В свою очередь, мои родители согласились принять нас, всех четверых, несмотря на свою нелюбовь к «птицеубийцам». А это показывало, сколь многим они готовы были пожертвовать ради меня, хотя наши отношения на ту пору не отличались особой теплотой. Нет, никакой вражды или даже прохлады не было. Однако некоторые мои друзья с явной легкостью покинули дома детства и теперь выстраивали уже вполне взрослые отношения с родителями. Мы же с отцом и мамой никак не могли перейти на новый уровень. Нет-нет да и проскакивали в тоне моих родителей назидательные нотки, точно я все еще была малым ребенком, за которым нужен глаз да глаз. Так мне казалось. Хотя иногда я подозревала, насколько справедливы их мрачные опасения, но восставала против них как могла.
Больше всего на свете я хотела, чтобы родители мною гордились. Но несмотря на все мои усилия в «послеобразовательный» период жизни, я не сделала ничего, что могло бы служить предметом гордости. Если, конечно, не считать одного громкого разрыва и полной неспособности обеспечить себя самостоятельно. Да еще просьбы принять меня обратно.
Когда Гвен впервые прижала к себе пушистый черный комочек, которому никогда не суждено открыть глазки, она поняла: это не жалость, а настоящая любовь! И ради нее многим предстоит пожертвовать: очень скоро из-за выходок Гомера девушке и всем ее кошкам придется искать крышу над головой… Удастся ли слепому Гомеру выжить, когда 11 сентября в двух шагах от их нового дома рухнут башни-близнецы?
Зеленоглазая пушистая Пруденс — все, что осталось у Лауры от матери… Семейная жизнь не ладится, и мамина питомица становится для девушки воплощением любви и надежды. А когда с ней случается беда, Лаура и ее муж бросают все, чтобы спасти кошку… и спасают свою любовь. Так маленький пушистый клубочек помогает людям растопить лед в своих сердцах.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — фундаментальное иллюстрированное исследование о происхождении и роли драконов в мировой культуре, охватывающее тысячелетия человеческой истории и множество стран и культур: от Античности до книг Толкина и Джорджа Мартина.
«Книгой мертвых» в Древнем Египте называли свиток с религиозными текстами, который помещали в гробницу, чтобы умерший мог достигнуть благодатных Полей Иалу. Эта книга содержит перевод самого известного образца «Книги мертвых» — легендарного папируса Ани.
Обновленное и дополненное издание мирового бестселлера «Психология убеждения», где раскрываются приемы, помогающие эффективно общаться и этично выстраивать отношения с окружающими. Почему наши просьбы и призывы нередко остаются неуслышанными? Есть ли способ пробиться сквозь стену непонимания? Конечно. На помощь приходит наука. Авторы книги предлагают 60 научно подтвержденных психологических методик, которые помогут и в деловом, и в личном общении. Вы узнаете: – как влиять на людей, – как не попадаться на уловки и манипуляции, – почему ваши сообщения игнорируют и как это исправить, – как обратить на пользу даже свои ошибки и недостатки, – как вариант «ничего не делать» усиливает ваше влияние, – как простой вопрос обеспечит поддержку вам и вашим идеям. От авторов Вместо того чтобы полагаться на поп-психологию или неоднозначный личный опыт, мы обсудим психологическую основу успешных стратегий социального влияния, используя строго научные доказательства.
Долгожданное продолжении серии «Мифы от и до», посвященное славянской мифологии. Древние славяне, в отличие от греков, египтян, кельтов и многих других народов, не оставили после себя мифологического эпоса. В результате мы не так уж много доподлинно знаем об их мифологии, и пробелы в знаниях стремительно заполняются домыслами и заблуждениями. Автор этой книги Александра Баркова рассказывает, что нам в действительности известно о славянском язычестве, развеивает популярные мифы и показывает, насколько интересными и удивительными были представления наших предков об окружающем мире, жизни и смерти. Книга содержит около 100 иллюстраций.