Правила счастья кота Гомера. Трогательные приключения слепого кота и его хозяйки - [25]

— Да будет тебе, Гвен! Дай ты ему больше свободы, иначе он вырастет у тебя весь задерганный и зашуганный.

Легко ей было говорить. Она за Гомера не отвечала. В ответе за него была я. А я-то знала, каким жестоким к слепому котенку может быть этот мир. И как бы то ни было, именно я дала слово и Пэтти, и Гомеру, и самой себе, пусть и невысказанное, но от этого не менее веское, что сумею оградить котенка от окружающей жестокости. Даже если придется ограничить его стенами одного дома.

Но одно дело — ограничить кому-то жилплощадь, и совсем другое — отбивать естественную жажду познания мира. Хотела ли я этого?

Обычно мы не задаемся вопросом, как правильно воспитывать питомцев. Приносишь его домой, тычешь носом в песочек, приучаешь проситься, когда надо, натаскиваешь на пару-тройку команд и что-нибудь из дрессуры. А потом наступает этап, когда вам просто хорошо в компании друг друга.

Мне было двадцать пять. Я даже не задумывалась над тем, как бы мне изменить чью-то жизнь, разве что кроме собственной. И тут я впервые поймала себя на мысли: какой личностью (а как еще сказать?) я хочу воспитать Гомера? Как только я поставила вопрос ребром, ответ пришел сам собой. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя калекой, измученным страхами и неуверенностью. Я хотела, чтобы он вырос независимым и «нормальным», о чем я и без того твердила всем и каждому.

* * *

Несколько дней спустя после этого разговора, намаявшись за день, я решила позволить себе такую роскошь, как ванна. Гомер тут же последовал за мной со своим вопросительным «мя-ау?». Оно задавалось более высоким тоном, чем утвердительное. Этот звук означал, что котик не прочь взобраться на краешек ванны и посидеть там, пока я буду чесать ему спинку, лежа в воде. Но для этого ему нужно мое разрешение. Первым позывом было отказать. Бортик скользкий, вода мокрая. Того и гляди булькнет — и что тогда делать? Но я тут же оборвала себя на полуслове. Что делать, было понятно — ловить. Вода, кстати, не горячая, мыло в глаза не попадет, так что… почему бы и нет? Поэтому вместо готового сорваться с языка «нельзя», я сказала:

— Ладно, Гомер, давай, если уж тебе так хочется. — В моем тоне он без труда должен был угадать одобрение.

Гомер быстренько вскарабкался на бортик. Не прошло и тридцати секунд, как, поскользнувшись, он бултыхнулся в воду. Еще какую-то долю секунды котейка барахтался в недоумении. Но не успела я протянуть руку помощи, как передними лапками он уже зацепился за край ванны и вытянул тело из воды. Вслед за ним выбралась из ванны я. «Для кошки нет худшего кошмара, — подумалось мне, — чем внезапно окунуться в воду с головой». Но еще кошмарнее такой кошмар должен был представляться Гомеру. Он и не подозревал, что вода может существовать в гораздо больших объемах, чем в мисочке для питья. Я взяла его на ладонь, ожидая испуга, близкого к ступору. И что же? Сердцебиение было не то что в норме, а приближалось к моментам, когда он пригревался у меня на груди и готовился сладко уснуть.

Промокшая до корней шерстка топорщилась во все стороны. В каких-нибудь других обстоятельствах это было бы даже смешно. Я потянулась за полотенцем — растереть его досуха. Но едва шершавая материя коснулась шерстки, как котенок встрепенулся и стал вырываться изо всех сил. Пришлось опустить его на пол, где со всей тщательностью он тут же принялся вылизываться. И пусть по виду он был жалок, как мокрая курица, зато в движениях и позе сквозило горделивое: «Я сам!»

— Будь по-твоему, Гомер, — кивнула я и приоткрыла дверь. Дала ему возможность в любой момент улизнуть оттуда, где после него на полу осталась лужица. Сама же опять погрузилась в ванну.

Мне казалось, он пулей вылетит за дверь, подальше от «пещеры водяных ужасов». С другой стороны, в ванной над головой висела нагревательная лампа — тоже вариант обсохнуть.

Одним махом Гомер запрыгнул обратно на бортик. Он осторожно потоптался на месте, нашел, где посуше, зевнул во весь рот и устроился спать.

Глава 7. Гвен здесь больше не живет

[11]

Нет, не все помышления Зевс человекам свершает![12]

ГОМЕР. Илиада

Гомеру едва исполнилось пять месяцев, когда Мелисса объявила, что пришло время подыскать мне собственное жилье.

Она приютила меня не так давно, всего несколько месяцев тому назад. Когда мы разбежались с Джорджем, Мелисса предложила переехать к ней. Дружба наша вспыхнула внезапно. Вскоре мы настолько сблизились, что на первых порах просто не понимали, как могли жить друг без друга раньше.

Официальным предлогом для моего выселения было то, что временный приют срочно потребовался еще одной подруге Мелиссы. Ведь никто из нас не ожидал, что я зависну у нее на целых семь месяцев. Гомер, который был предметом нашей общей заботы, точно так же вызывал и ежедневные мелкие разногласия. Правда, если бы не Гомер, то я бы съехала давным-давно.

— Гомер может оставаться у меня столько, сколько понадобится, — поспешила заверить меня Мелисса. — Буду рада за ним присмотреть.

Пока я не «усыновила» Гомера, мои жизненные планы представлялись весьма смутными. Я продолжу влачить жалкое существование на свою жалкую зарплату в неприбыльной организации. Буду делить жилье с приятельницами. А потом однажды среди хмурых туч над моей головой забрезжит просвет. Меня нежданно-негаданно повысят по службе и дадут солидный оклад. Так что больше не придется ломать голову, где бы перехватить до ближайшей зарплаты или столь же внезапного удачного замужества. Однако сказочная прибавка к жалованью мне не светила, а венчальный колокол если и звонил, то не по мне. Не было у меня и приятельниц, которые срочно подыскивали компаньонок для аренды и просто жаждали жить со мной под одной крышей. При несколько иных обстоятельствах я бы, пожалуй, «прошлась» по колонкам газетных объявлений. Может, и подыскала бы себе варианты с «покладистой, профессионально занятой» девушкой моих лет, которая согласилась бы разделить со мной квартплату, жилье и заботы о двух милых (относительно) кошечках.