Правила подводной охоты - [13]

Вскоре за бортом показались тонкие мачты антенн, какие обычно торчат на прибрежных точках слежения. Водитель свернул с проселка и погнал амфибию прямиком к базе, через целинную степь.

– Приехали, – глухо произнес Пас.

– Держаться вместе! – напомнил я, чувствуя, как от волнения у меня в груди чаще забилось сердце. – И не показывать страха, если что.

– Плохо, что мы лысые, как коленки, – вздохнул Пас.

– Прорвемся! – без особой уверенности пообещал я.

База была окружена редкими бетонными столбиками с натянутой между ними ржавой колючей проволокой. От кого понадобилось огораживать территорию посреди безлюдной степи, я не понял, поэтому логично было предположить, что точка слежения переоборудована из старинного военно-морского объекта. Их всегда обносили легкими укреплениями, скорее следуя букве устава, чем требованиям необходимости. Возле сторожки из белого камня в ограждении виднелись выкрашенные серой краской ворота. Амфибия остановилась перед ними, и воздух вздрогнул от мощного трехголосого воя – водитель, видимо, по приказу Жаба, включил боевую сирену, использующую давление выхлопного пара.

Едва она стихла, из сторожки лениво выбрался охотник. Его темно-синяя рубашка была выправлена вопреки уставным нормам, а вместо штурмовых ботинок на нем оказались обычные пляжные шлепанцы, неуместно яркие в кажущемся запустении базы. Но самым броским в его внешности была безупречно гладкая лысина.

– «Старик», – шепотом произнес Пас.

– Не дрейфь! – я тихонько толкнул его локтем. – По крайней мере, он тоже лысый.

– Вот за это нам и достанется! – хмуро предрек мой товарищ. – Может, это у них основные так помечаются.

Я с трудом сдержал неуместный смешок, вспомнив салаг на плацу учебки.

Ворота с грохотом уползли в сторону, и амфибия въехала на базу, обдав «старика» клубами пара. Двигатель заглох, наступила удивительная тишина, ощутимая лишь в таких вот диких местах. Она не была абсолютной, но все-таки это была именно тишина, наполненная утихающим к вечеру звоном цикад, едва слышным шипением воздуха в уснувших амортизаторах и мерным щелканьем остывающего мотора.

Люк нашего отсека открылся. Жаб загрохотал ботинками, спускаясь из командирской кабины.

– Эй, охотники! – послышался его голос. – На службе не спать!

Я высунул голову из отсека. Стоящий у колеса Жаб показался мне не таким, каким я привык видеть его в учебке – там он выглядел хоть и страшным, но скучным, а здесь лучился весельем, силой и готовностью к самым неожиданным ситуациям. Передо мной был боец, а не преподаватель – рубашка выправлена, одна рука в кармане, другая вертит блестящий брелок на цепочке. Из-под рубашки торчат ножны глубинного кинжала.

Я вдохнул пряный воздух и спустился по лестнице на плотный войлок степной травы. За мной выбрался Пас. Возле колес пахло перегретой броней и горячей резиной.

– Смир-на! – негромко скомандовал Жаб, и мы с Пасом вытянулись по струнке, образовав шеренгу из двух человек. – Вольно.

«Старик» осмотрел нас, задержавшись взглядом на заправленных по уставу рубашках, и ленивым шагом скрылся в сторожке. Жаб коротко глянул на наручный хронометр.

– У вас есть час личного времени. С местными в конфликты не вступать. Если что, сразу ко мне. Я буду в штабе. Это вон там. – Он показал на большой холм, заросший травой, оттуда торчали трубы вентиляции, выкрашенные в защитный цвет. – Доступно?

– Так точно! – ответил я.

Жаб развернулся и направился к штабу. Когда он шел по сухой траве, из-под его ног во все стороны прыгали кузнечики с ярко-красными крыльями.

– Пить охота, – сказал я.

Пас тоже облизнул губы, но никто из нас не пожелал заходить в сторожку, где сидит «старик», чтобы спросить у него про воду.

– Смотри, похоже, там колодец, – мой товарищ показал на металлическое корыто возле ограждения, рядом с которым виднелся решетчатый кожух водяного насоса.

– Точно! – Я обрадовался не столько возможности напиться, сколько тому, что не придется встречаться со «стариком».

По пути к колодцу меня здорово развеселило, как затравленно и робко озирается Пас. Зачем такого взяли в охотники – непонятно. Издали, со стороны моря, доносилось еле слышное стрекотание небольшого мотора. Я невольно прислушался и различил за холмом ближайшего подземного строения два мужских голоса. Один звучал возмущенно, владелец другого спокойно оправдывался, только я не мог разобрать слов. Во втором голосе хорошо различался клокочущий присвист, свойственный Жабу.

«За что-то уже получил», – без всяких эмоций подумал я, нажимая кнопку насоса.

Мотор загудел, заглушив прочие звуки. Когда мы с Пасом утолили жажду и вдоволь набрызгались, я остановил насос и тут же услышал из-за холма отчетливое слово «щенки», произнесенное возмущенным голосом. Жаб продолжал оправдываться. Пас делал вид, что не слышит, но я понял, что разговор о нас. Вообще-то не очень приятно, когда о тебе отзываются подобным образом, но мной овладела не столько обида, сколько банальное любопытство.

«Не включай насос, – попросил я жестами Языка Охотников, которыми говорят в глубине. – Надо узнать, о чем они треплются».

«Не вздумай! – показал Пас и схватил меня за рукав. – Поймают!»