Правила - [29]

Когда пришли охранники, чтобы, что-то доложить доктору Джейкобсу, я заметила кое-что необычное. Один охранник, приближающийся к стеклянной стене... он что-то делал.

После проверки, убедившись, что доктор Джейкобс вовлечен в обсуждение, я немного вылезла из-за угла, чтобы лучше рассмотреть.

Хоть человек и был сосредоточен на разговоре с доктором Джейкобсом, отвечая на его вопросы, его рука двигалась взад-вперед. Волной. Традиционный способ приветствия, когда расстояние или какая-то ситуация не позволяют сказать человеку «привет».

Я втянула воздух и выпрямилась. Этот человек махал мне. Он увидел меня.

Прежде, чем я успела ответить - или осознать, что правильней было бы махнуть ему рукой в ответ - мониторы слежения за моим сердцем, давлением и дыханием стали мигать очень ярко, привлекая внимание доктора Джейкобса.

Охранник махнул и дальше пошел со своим напарником, а доктор Джейкобс перевел все свое внимание на монитор показаний, а затем на меня, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию.

Я проигнорировала все его вопросы, отказываясь даже посмотреть на него. Я не расскажу ему эту тайну, зная, что «дедушка Арти» сделает из этого эксперимент. Или средство, которым будет заставлять меня делать то, чего я не хочу.

Но я рассматривала все очень внимательно - каждый шаг охраны, каждую смену. Что я должна была сделать? Это был единственный охранник, который помахал мне рукой. И к моему удивлению, он делал это каждый раз, когда проходил мимо меня. Это не было случайностью. Когда доктор Джейкобс следил за мной более внимательно, охранник становился послушным, как и все остальные.

Теперь, этот охранник шел к разбитой стеклянной стене, целенаправленно ко мне. Он дошел до угла и выбил оставшиеся острые осколки в нижней части окна. Когда осколки упали внутрь, он осторожно наклонился.

- Давай, я знаю, что ты там. - Прошептал он.

Я отступила назад, подальше от своей кровати.

- Ты не должна бояться.

Исходя из моего маленького опыта, это заявление свидетельствовало о том, что я должна бояться. И я боялась. Я не смогла понять из его мыслей ничего, кроме смутного чувства разочарования и беспокойства. Это само по себе было немного страшно. Я привыкла к тому, что могу "слышать" человеческие мысли, даже если не всегда могла их понять…

Я слышала, как его ботинки хрустнули по битому стеклу, когда он сделал шаг.

- Если ты хочешь, чтобы я помог тебе выбраться отсюда, то у нас не так много времени.

Беспокойство в его голосе, наконец, дошло до меня. Он был по-настоящему обеспокоен. Почему? Однозначно, если он будет ждать слишком долго, охранники придут сюда, чтобы помочь ему. Его не нужно было бояться.

Я оставалась на месте, ожидая, что он обратиться за помощью или нападет на меня.

Вместо этого он вздохнул.

- У меня маленькая девочка, не на много старше тебя. Она была больна в течение длительного времени. Она ненавидела находиться в больнице, когда в нее тыкали иголками. Я могу представить, что это означает для тебя. Это не правильно.

Я почувствовала его возмущение, перемешанное с любовью к дочери, с усталостью и беспокойством. Учитывая, как мало я узнала о нем, он был сосредоточен на двух вещах: мой плен и его дочь.

- Я думаю, что смогу вытащить тебя на свободу, если ты доверишься мне, - сказал он.

Я резко поднял голову. Он сказал волшебное слово. Ну, то, которое было волшебным для меня. Прижимая свою руку к груди, я придвинулась ближе к краю кровати и взглянула на него.

- На свободу?

Он медленно кивнул, будто резкое движение могло напугать меня.

- Ты хочешь оказаться на свободе?

Прямой вопрос такого рода, как правило - тестовая проверка. Я задумчиво уставилась на него.

- Доктор Джейкобс будет зол, если я уйду.

Мужчина не отмахнулся от моих слов и не сказал мне, что я неправа. Вместо этого он просто посмотрел на меня.

- А чего бы ты хотела?

Насколько я помню, он был первым, кто задал мне этот вопрос. Обычно, тот, кто был в комнате наблюдений, говорили мне то, что надо сделать. Давали свои команды по внутренней связи.

Но этот человек… он ждал моего ответа в углу комнаты. Ему не было поручено вытащить меня или накричать, чтобы я делала все то, что он скажет. Он спрашивал меня. И только год спустя, я осознала, почему это так сильно поразило меня - мой отец был первым, кто обращался со мной, как с человеком.

Наполовину опасаясь, что это был тщательно продуманный трюк, я встала, мои внутренности дрожали от страха и предвкушения.

- Я хочу уйти. На свободу.

Он протянул мне руку.

- Тогда пошли.

Я помедлила, пытаясь продумать все до конца. Наконец, голос, который кричал на меня ранее, ударил по вискам.

«Кто-нибудь придет за тобой рано или поздно. А этот, бросил вызов доктору Джейкобсу. Прямо как ты. БЕГИ. СЕЙЧАС!»

И моя логика дала мне объяснение: даже если это окажется трюком, я буду в большей безопасности с ним, чем с другими, кто придет позже за мной.

Поэтому я отошла от своей кровати - мира, который я знала - чтобы взять его за руку. Это оказалось самым лучшим решением, принятым мною. За исключением, возможно, отказа сотрудничать с доктором Джейкобсом, но даже это имело непредсказуемые последствия, с которыми я до сих пор борюсь.