Правила - [16]

Когда я закончила, отец был в ярости. Взгляд, набухшая венка на виске, легкая испарина.

— Ты хоть понимаешь, как это было опасно? Что, если бы кто-то увидел видео на телефонах? Или если бы его выложили в Интернет, что бы с тобой сделали?

Я поморщилась. Без сомнений, снова бы закрыли в «GTX». Их команда, искала любое упоминание обо мне, а видео того, что произошло вчера с маленькой бледной девочкой в эпицентре таинственного взрыва, было бы более чем достаточно, чтобы привлечь их внимание.

— И мы это уже обсуждали раньше, — отец обвиняющее указал на меня пальцем. — Ты должна держаться подальше от девчонки Джейкобс. Ты это прекрасно знаешь. Она легко создаст нам проблемы.

Я поежилась. Он был прав. Избегать Рейчел Джейкобс было неофициальным правилом с третьего класса.

Рейчел издевалась над Кайлой Портной из-за её коробочки с четырёхцветными мелками, и в бешенстве я случайно превратила упаковку Рейчел с мелками ста двадцати цветов в насыпь цветного воска. Это был ещё один случай, когда барьер в голове временно исчез, и сила вышла из-под контроля.

К счастью, коробочка с мелками лежала в столе Рейчел, поэтому никто ничего не заметил, пока она ее не достала и не обнаружила, что бедная Кайла Портная имеет теперь больше мелков, чем

она. Тогда Джейкобс бросилась плакать, стучать руками и ногами, и громко угрожать расплатой. Это было довольно забавно, несмотря на случайную природу. Конечно, я рассказала о случившемся отцу и получила первое и единственное добавление к Правилам.

Я честно старалась держаться подальше от Рейчел, но вчерашний случай, был неизбежным исключением.

— Она навредила Дженне, — запротестовала я. — Намеренно жестоко.

Подобная ситуация и ее интерпретация были тем самым бельмом, о котором отец прекрасно знал. Сильные господствуют над слабыми. Я не могла стоять в стороне и смотреть, как беспомощно они чувствовали себя в чужих руках.

Отец тяжело вздохнул, усмиряя часть своего гнева.

— Дженна твоя опора, часть прикрытия, — медленно, с нарочными паузами произнес он, будто пытаясь вложить эти слова в мой мозг. — Она не знает тебя реальную, и она, могу тебя заверить, не стала бы рисковать, чтобы защитить тебя в подобной ситуации.

Я ощутимо напряглась. Эмоциональная часть меня хотела запротестовать, закричать, что он не прав, но мой разум был со всем согласен.

— Ты не обычная, не такая, как они. И ты не имеешь права забывать об этом.

Ярость вскипела во мне. Как я могу забыть?! Внесу ясность, я не стремлюсь быть больше человеком, чем есть на самом деле. Такое желание меня ни разу не посещало с тех пор, как я впервые залезла в чужие мысли. Стать такой же, как вы? Нет, спасибо. Но испытывать ту лёгкость, с которой большинство из вас идут по жизни, никогда не беспокоясь ни о чём, кроме себя самих?

Наверное, это здорово.

Отец поднялся, чтобы положить мне на тарелку еще яиц. Я не съела предыдущую порцию, но он был более чем убежден, что белок моему организму крайне необходим, спор не имел смысла.

— Я имею в виду, — сказал мужчина уже мягче, видимо распознав мысли, отразившиеся на моем на лице, — ты не имеешь права увязнуть в мелких интригах и манипуляциях. Ты должна быть выше всего этого.

Мне пришлось смотреть в тарелку, чтобы не выдать себя еще больше. Отцу не стоило знать, какие эмоции охватили меня.

— Итак, другими словами, Рейчел Джейкобс и ее дружная компания делают то, что хотят, а я должна быть выше и лучше так называемого «человека», — пробормотала я.

— У них имеется привилегия называться главным существом на планете, — отец с грохотом опустил сковородку на плиту. — Эй, посмотри на меня.

Я нехотя повернулась на стуле.

Лицо отца выглядело напряженным, уже не гневным, как было полчаса назад, но все равно каким-то чужим.

— Мы не можем позволить себе еще больше ошибок.

— Я знаю.

— Так что детка, делай то, что должна.

Мой кивок был натянутым, но отца он удовлетворил. Я должна быть выше всего этого. Если я позволю Рейчел добраться до меня, если я буду ошибаться слишком часто, это все равно не позволит ей выиграть. Это стало бы самой меньшей из проблем. Особенно, если отец был прав насчёт возросшего интереса к моим поискам.

Внутри меня на грани пустоты боролись смирение и вызов. Я должна была принять реальность вопреки тому, что та не желала принимать меня. Этот вопрос преследовал меня ни один год, но в такие моменты он становился особенно острым.

От приступа рефлексии отвлекло легкое похлопывание по плечу.

— Я постараюсь узнать больше через свои источники. А ты продолжай работать над контролем.

Или отсутствием такового, но отец был слишком добр, чтобы сказать это вслух. Дело в том, что после стольких лет и таких различных попыток разбить стену в моей голове, я была уверена, что ничего не получится.

— Доедай глазунью, — добавил отец. — Тебе нужен белок, не заставляй меня, принуждать тебя.

Он одарил меня любящей, но грустной улыбкой.

Мой вечно бдительный отец терпеливо ждал, пока я не возьму вилку, хотя мой живот будоражило при мысли о еде, особенно о холодных яйцах, испорченных паникой и страхом сегодняшнего утра. Я не была уверена, что смогу проглотить хотя бы кусочек, не говоря уже о том, чтобы получить от этого удовольствие.