Правила игры в чудо: Растет ли в подмосковном лесу дерево желаний? - [9]

Рукавишников покосился на старшую дочь и снова заглянул в пакет, приговаривая:

— Та-а-ак, неужели это все? Посмотрим-посмотрим, что тут еще имеется?

Девочка уставилась в тарелку, всем своим видом показывая, что, мол, никаких «ура» от нее все равно никто не дождется.

— Мда-а-а… — протянул отец, — да тут какая-то мелочь пузатая… Копилка, что ли, не пойму? Нет, похоже, тут все-таки не очень пузатая мелочь…

— Гы-гы, — с интересом подал голос дед. — Наташе — копилка…

— Вот! — воскликнул Иван. — Жаль, очень жаль, но, к сожалению, никаких бочонков и поросят. Всего-навсего обучалка по флэш-анимации и интернет-карточка на двадцать единиц. Даже не знаю, пригодится ли тебе…

Наташа издала еле слышное «ф-фух», вытерла губы салфеткой, подошла к отцу и поцеловала.

— «Девочка, живущая в сети, поющая любовь», — пропел Кир и тут же схлопотал затрещину от сестры.

— Ты поощряешь это компьютерное сумасшествие! — возмущенно обратилась к зятю Нина Викторовна. — А ведь доказано… твои же коллеги, врачи, говорят, что компьютер вреден. Детям полчаса в день — это максимум!

— Ну бабушка, — тут же пустилась защищаться Наташа, — нам учитель по информатике объяснил, что это предрассудки! Надо делать перерывы по десять минут, и все!

— Учитель по информатике… А я уж было подумала, что у тебя совсем другие учителя имеются… — многозначительно произнесла Нина Викторовна. — И я вообще-то с отцом говорю.

— Мама! — тихо, но внятно сказала Ольга.

— Все «мама» да «мама»! Что вы меня все время окорачиваете-то! У меня высшее педагогическое образование и опыт работы!

— Может, продолжим ужин? — вмешался дед. — Я читал, кажется в журнале «Здоровье»: чем холоднее курица, тем больше в ней канцерогенов…

Рукавишниковы благодарно посмотрели на деда и снова налегли на еду. Кирюшка только попросил отца придержать коробку с соком и, приняв позицию со свободной рукой на отлете, проткнул ее шпагой под самым верхом.

— Браво! — воскликнула Нина Викторовна, успевшая подставить кружку под струю сока.

Впрочем, она тут же заметила, что на упаковке для этих целей есть специальное отверстие с крышкой, и каждый умирающий от жажды мальчик, даже заблудившись в пустыне, может легко им воспользоваться без риска для жизни и здоровья окружающих.

Ужин продолжился в полном молчании. Когда же в тарелках не осталось ничего, Нина Викторовна объявила:

— Иван, у меня есть очень серьезный разговор. Он касается всех. Даже мушкетеров сертифицированных, хотя дети… Они все так трудно понимают, что я не знаю…

— Как трудно, бабушка? — спросила Мила.

— Я хотела сказать, что вас надо выгнать в комнату. У нас серьезный разговор. Чай с эклерами будет позже.

— Дети, а ну, марш Гофмана читать! — распорядился глава семейства.

Глава 10 Как отличить пиццу-барбекю от сумасшедшего директора школы

Ольга принялась мыть тарелки. Нина Викторовна взяла быка за рога:

— Дорогой зять! Мне кажется, твоя жена засиделась в цветочном магазине. Ну что это за работа! И что за деньги!

— Что за деньги? Я вам скажу… Олина зарплата — это неделя жизни, Нина Викторовна. Неделя жизни! И я очень благодарен Оле. Если бы не ее работа, мне пришлось бы на коленях стоять, выпрашивая себе место завотделением, когда наш в феврале ушел на пенсию. А так вот и не пришлось. И, может, больше не придется никогда.

— Колени какие-то… Чего не придется? Ты знаешь, Иван, когда ты пришел в первый раз к нам… когда Оля тебя привела — она светилась вся. Я поняла: любовь. Когда пошли дети, я понимала: любовь требует жертв. Но почему, почему только от Оли? Извини, что я вот так прямо, ты знаешь, это не мой стиль…

— Мама, ты разве забыла, что Иван мне всегда помогал! — с нажимом на последние слова произнесла Ольга. — И пеленки, и магазин…

— Забудь о пеленках! Ведь больше их не будет, надеюсь? Дети выросли. Твой Иван имеет любимую работу, рыбалку, его уважают, ему даже цветы дарят, и вот что смешно: я не удивлюсь, если их покупают в твоем задрипанном цветочном магазине! А ты, Оля? Кому-то в этом доме есть дело до того, что происходит с тобой?

Ольга молчала. Ее муж тоже не торопился с ответом. Тещу возмутило спокойствие зятя: ведет себя как доктор с больной — дать ей выговориться, а после прописать двадцать капель корвалола. Она раскраснелась и стала нервно постукивать ладонью по столу.

На кухне собиралась гроза.

— Кстати, о рыбалке… — попытался разрядить обстановку дед.

— При чем тут рыбалка?! — оборвала его Нина Викторовна. — Тоже хорош! «Нина, не вмешивайся, дети сами строят свою жизнь!» Еще ни разу не принес с рыбалки даже карася для этой хвостатой вонючки!.. Брысь! Кошкам нельзя трубчатые кости! — крикнула вдруг Нина Викторовна и замахнулась на Липси, когда та попыталась стянуть со стола аппетитную ножку с остатками курицы.

— Давайте, наконец, сядем и разберемся, почему Оля гниет заживо. И почему она не может стать прекрасным — я уверена в этом — да, прекрасным учителем изобразительного искусства в частной школе?

— В какой школе? — оторопел Иван.

— В школе этой дуры Никифоровой, что ли? — уточнил обиженный под горячую руку дед. — Ну-ну… — Он секунду помолчал и обратился к дочери: — Оля, тебе принимать решение. Но только знай, что до прошлого года эта Никифорова на какой-то фирме заведовала отделом доставки итальянской пиццы. Знаешь, «Горячая пицца за тридцать минут»? Это она! Хочешь пиццу с барбекю — на тебе барбекю, хочешь сити-суприм — получи вместе с колбасой пепперони!