Хромоножку испарилась, и мы отправились дальше, оставив красного молодца осматривать
ощипанную жилетку.
Четвертый день закончился без происшествий. В очередном селе «несчастную девоньку»
щедро накормили (не забесплатно) и предоставили кишащий мышами сеновал.
Не спалось. В зубах скрипела солома, раздражала духота. В дверь скребся пузатый хозяйский
кот, не желающий ловить грызунов и свято верящий в то, что заезжая чародейка изловит их
лично для его плешивой персоны.
Всё-таки как несправедливы боги! Угораздило же колдунье родиться в простецкой семье. Я
никогда не мечтала о другой судьбе, надеялась жить как мама: наплодить детишек, завести
хозяйство, встречать муженька с сенокоса кринкой молока и наваристой кашей. Но лет в
пятнадцать грянул гром. В прямом смысле. Однажды от злости на паренька, не
проявляющего ко мне внимания, я едва не спалила дом обидчика тремя прицельными
ударами молний. Местная убогая распознала во мне чародейку, после чего среди
деревенских ребят я приобрела небывалую известность, а взрослое население села
единодушно решило отдать меня на растерзание священнослужителям.
Затем была изматывающая дорога. И старая ведьма с когтистыми пальцами и шипящим
голосом, решившая, будто нашла прилежную ученицу. Она не учла, что ребенок ей попался
апатичный и в меру глупый.
Первая встреча с мертвечиной настигла меня через месяц обучения — в обвалившемся
склепе на разрушенном погосте.
До сих пор помню, как в загробной тишине на меня надвигался разложившийся мертвец.
Провал его рта напоминал засасывающую бездну, сквозь сгнившее мясо виднелись кости.
Факел выпал из моих онемевших пальцев. Не знаю, каких действий ожидала ведьма, но я
прижалась к стене и решила не брыкаться.
«Шестнадцать лет — тоже жизнь», — подумалось мне.
Труп, с хрустом склонив голову, задумчиво посмотрел на покорную жертву уцелевшим
глазом, а после почесал голый череп.
— Почему ты не защищаешься? — прошелестел он.
— А на кой? — смиренно поинтересовалась я, не совсем понимая, зачем он общается с
жертвой.
После выяснилось, что мертвец был хорошим знакомым ведьмы, а я — бездарной личностью
с неистребимой склонностью к самоубийству.
Уже покинув дом учительницы, я навсегда отказалась чародействовать на крови и предпочла
направить силы в мирное, бытовое русло.
Старуха хоть и проклинала меня за уход, но не оставила без прощального подарка. Отныне
на запястье болталась широкая полоска железного браслета, в котором сверкал рыжий
камень размером с монету. Вряд ли драгоценный, но контролирующий мои силы. Дома
больше не горели, но без браслета я, как и прежде, представляла опасность для всех, включая
себя.
Напоследок учительница заявила, что я всё равно вернусь к ней. И, более того, от силы крови
отказаться невозможно. И когда-нибудь я это пойму.
Да ни за что на свете.
Оставшиеся дни, однообразные и скучные, стерлись из памяти. От графика я отставала, поэтому подъехала к княжеству только на семнадцатые сутки. Заметно похолодало, солнце
скрылось за сплошным полотном из туч. Потянулись длинные голые поля с чернеющими
крестами тряпичных кукол, отпугивающих ворон, и, собственно, сами вороны, гадящие
прямо на пугала. Впереди уже виднелись остроконечные башенки единственного крупного
города княжества — Капитска.
Хромоножка всё чаще надрывно чихала, шатаясь из стороны в сторону при малейшем
порыве ветра. Пришлось спешиваться и идти рядом с наглым животным, умело давящим на
жалость.
— Я тебя волкам скормлю, — пригрозила я.
Гнедая лошадка не ответила. Она вообще не особо любила общаться с хозяйкой. Только
печально посмотрела на меня, в очередной раз натужно вздохнула, завалилась на бок и…
Благополучно издохла, оставив растерянную чародейку в полнейшем одиночестве. До города
было ещё три часа пешей прогулки.
Пункт третий. Не доверяйте ей
«Лерейское княжество самое холодное и неприветливое из всех.
Не ходите туда».
Из путеводителя по Рустии.
Волкам несчастное существо я, конечно, не отдала. Наоборот, заприметила вдалеке фигурку
работающего в поле мужичка и слезно попросила того присмотреть за лошадкой до моего
возвращения из города. Мужичонок почесал окладистую бородку и почти свалил подальше, но с помощью слезной мольбы, разбавленной обещанием проклясть за отказ, согласился
скоротать время весьма необычным способом.
Колдобистой дороге не было конца. За три часа ходьбы я возненавидела окружающую
природу: редкие лесочки, осунувшиеся хижины, чахлые придорожные кусты. Мимо не
проехала ни одна телега, не проскакало ни единого путника.
Почему кто-то безмятежно посапывает на печи, а я вынуждена добираться до будущего
места работы едва ли не ползком? Где справедливость? Даже Хромоножке повезло — она
отправилась в Кущи богов. Или где проводят вечность лошади?
Рядом с городом началась жизнь. Тощие собаки приветливо помахивали обрубками хвостов; конопатые дети, улюлюкая, носились за псами с вытесанными из веток ножами; воняющие
брагой мужики спали по обочинам. Мрачные дружинники вальяжно расхаживали по
вытоптанным в грязи дорожкам. Один из них, нескладный и сутуловатый, похлопал меня по
плечу.
— Это... Ты куда?
— Туда, — я неопределенно указала пальцем.
