Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания - [88]
На диаграмме 3 показана связь заболеваемости раком матки с общим потреблением жиров [4] в разных странах. Как и в случае с диаграммой 1, общее количество потребления жиров сильно коррелирует с животным белком, что практически делает его действенным суррогатом. Также, подобно диаграмме 2, диаграмма 3 показывает сильную связь между питанием и раком репродуктивных органов.
На диаграмме 4 показана связь заболеваемости раком толстой кишки с потреблением мяса у женщин, а на диаграмме 5 – связь заболеваемости раком почек с потреблением животного белка у мужчин [4].
Диаграмма 6 показывает взаимосвязь смертности от рака простаты и обезжиренного молока – еще одного примера суррогата: поскольку жир удален, обезжиренное молоко в основном состоит из животного белка. Это вновь говорит о том, что питание, содержащее больше животного белка, вызывает увеличение вероятности заболевания раком, в данном случае раком простаты.
Обратимся к другим заболеваниям. Диаграмма 7 (созданная 50 лет назад!) показывает линейную связь между потреблением холестерина и сердечными заболеваниями для 24 стран [7]. Она показывает, что с уменьшением потребления холестерина снижается и риск сердечных заболеваний. Потребление холестерина можно приравнять к потреблению животного белка, поскольку он содержится исключительно в продуктах животного происхождения.
Диаграмма 8, опубликованная в 1959 году [8], отображает логарифмическую связь животного белка и смертности от заболеваний сердца (для 20 стран).
Наконец, диаграммы 9 и 10 показывают связь частоты переломов костей, что указывает на остеопороз – хроническое дегенеративное заболевание, часто ошибочно принимаемое как неизбежный результат старения, с соответствующим потреблением кальция и животного белка, которые получают в основном из молочных продуктов. Эти графики сходны с диаграммой 6 об обезжиренном молоке и раке простаты.
Смещая акцент на животный белок и его заменители как на показатели более широких пищевых моделей, а не на единственные причины заболеваний и интерпретируя эти графики комплексно (оспаривая предполагаемую обособленность этих заболеваний и рассматривая часто игнорируемые пищевые отношения, лежащие в их основе), мы бросаем вызов тому, как обычно трактуются исследования такого рода. Я понимаю, что толкованием, которое собираюсь предложить, делаю довольно рискованное заявление, если смотреть с точки зрения традиционного научного сообщества, но это осознанный шаг. В конце концов, меня больше заботит представление этой информации с практической и значимой точек зрения, в достоверном для общественности виде, где, как я полагаю, ее влияние будет наибольшим.
Учитывая все вышесказанное, перечисляю некоторые основные итоги.
• Все графики представляют собой исходные данные, приведенные без изменений, позволяющие сделать один и тот же вывод: исключение потребления животного белка коррелирует с незначительной болезнью или полным ее отсутствием.
• Все эти корреляции, связанные с животным белком, следует интерпретировать как комбинацию прямого воздействия животного белка и косвенного воздействия, вызванного снижением потребления цельных растительных продуктов. Я использую термин животный белок, а не питание-противоположное-питанию-растительными-продуктами (что также применимо), чтобы подчеркнуть давнее культовое желание многих людей потреблять мясо и другие продукты животного происхождения как залог полноценного питания.
• Широта воздействия животного белка на различные виды заболеваний (несколько видов рака, болезни сердца, остеопороз) поистине впечатляет [9].
• Еще ни одно корреляционное исследование не показало противоположной взаимосвязи. Это значит, что ни одно исследование не показало связи высокого потребления белка со снижением случаев развития этих заболеваний или смертности от них. Это наводит на мысль о высокой надежности этих корреляций.
• Эта надежность дополнительно подкрепляется отличительным постоянством получения этих данных. Эти результаты представляют собой работу многих авторов на протяжении десятилетий по нескольким видам заболеваний.
• Вероятность того, что подобное постоянство может быть случайным, особенно учитывая отсутствие каких-либо исследований, доказывающих обратное, невероятно мала.
Возвращаясь к тому, с чего я начал, хотел бы еще раз повторить, что корреляция не равняется причинной связи, предполагающей, что единственный фактор служит причиной единственного заболевания. Однако важно то, что питание не принадлежит редукционистской модели. Расширяя наше мировоззрение, чтобы рассматривать формирование болезни как многофакторное явление и только факторы, репрезентативные для более общей модели питания, как в случае с животным белком, мы практически исключаем возможность появления искажающих переменных. Более того, я считаю крайне маловероятным, что какие-либо из результатов этих исследований могут быть связаны с факторами, отличными от факторов питания. На протяжении длительного времени эти хронические заболевания связывались не только с питанием в целом, но с ним более тесно, чем с любыми другими факторами (например, малоподвижный образ жизни, токсины из окружающей среды и т. д.).
