Правек и другие времена - [27]

Когда Божский узнал от сына, что Михал Небеский купил землю под строительство дома для дочери, он не мог уснуть. Несколькими днями позже он выгреб все свои сбережения и тоже купил участок — рядом с Михаловым.

Он решил построить там дом для Стаси. Долго над этим думал, сидя на крыше дворца. «Почему Небеский может поставить дом дочери, а я, Божский, не могу? — размышлял он. — Почему бы и я не мог построить дом?»

И Божский начал строить дом.

Наметил палкой квадрат на земле и на следующий день начал копать фундамент. Помещик Попельский дал ему отпуск. Это был первый отпуск в жизни Божского. Потом Божский приносил со всей округи большие и маленькие камни и белые куски известняковых скал, которые он ровно укладывал в выкопанных ямах. Это длилось месяц. К Божскому приходил Павел и причитал над выкопанными ямами.

— Что папа делает? Откуда папа возьмет деньги? Пусть лучше папа не выставляет себя на посмешище и не строит у меня под носом какого-то курятника.

— У тебя в голове, что ли, помутилось? Я строю дом твоей сестре.

Павел знал, что не существует способа, чтобы убедить отца, и в конце концов привез ему на подводе доски.

Теперь дома росли почти параллельно. Один был большой и складный, с широкими окнами и просторными комнатами. Другой маленький, припертый к земле, сгорбленный, с крошечными оконцами. Один стоял на открытом пространстве, на фоне леса и Реки. Другой был втиснут в клин между Большаком и Вольской Дорогой, укрытый в смородине и дикой сирени.

Пока Божский был занят строительством дома, Стасе было спокойнее. До полудня она должна была накормить животных, а потом принималась за приготовление обеда. Сначала шла на поле и из песчаной земли выкапывала картошку. Мечтала, что, может быть, найдет клад под кустами: завернутые в тряпку драгоценности или банку с долларами. Когда потом она чистила мелкие картофелины, то представляла себе, что она знахарка, а картофелины это больные люди, которые к ней приходят, она же снимает с них болезни и очищает их тела от всякой гадости. Потом она бросала очищенную картошку в кипяток и представляла себе, что варит эликсир красоты и, когда сама выпьет его, ее жизнь изменится раз и навсегда. Ее увидит на Большаке какой-нибудь врач или адвокат из Келец, осыплет подарками и полюбит, словно принцессу.

Поэтому приготовление обеда длилось так долго.

Воображение себе чего-то — это, в сущности, акт творения, это мост, соединяющий материю и дух. Особенно если это делается часто и интенсивно. Образ тогда трансформируется в каплю материи и присоединяется к потоку жизни. Бывает, что по дороге что-то в нем искажается, изменяется. Но все человеческие мечты, если они достаточно сильны, исполняются. Пусть это и не всегда похоже на то, что человек представлял.

Как-то раз, когда Стася выливала перед домом грязную воду, она увидела незнакомого мужчину. Все было совершенно так, как в ее мечтах. Он подошел к ней и спросил про дорогу на Кельце, и она ответила. Через несколько часов он возвращался и снова встретил Стасю, теперь уже с коромыслом на плечах, помог ей, и они поговорили немного дольше. Он, правда, не был ни врачом, ни адвокатом, а почтовым служащим, который работал на прокладке телефонной линии из Келец в Ташув. Стасе он показался веселым и уверенным. Он договорился сходить с ней на прогулку в среду и на вечеринку в субботу. И удивительно, что он понравился Старому Божскому. Фамилия приезжего была Попуга.

С того дня жизнь Стаси потекла иначе. Стася расцвела. Она бывала в Ешкотлях и делала покупки у Шенбертов, и все видели, как Попуга возил ее на бричке. Осенью тридцать седьмого года Стася забеременела, и на Рождество они поженились. Так она стала Попугаихой. Скромный свадебный прием проходил в единственной комнате только что законченного дома. На другой день Старый Божский поставил поперек комнаты деревянную стену и таким образом разделил дом пополам.

Летом Стася родила сына. Телефонная линия оказалась уже далеко за границами Правека. Попуга объявлялся только по воскресеньям, был уставшим и привередливым. Его раздражали нежности жены, он злился, что так долго нужно ждать обеда. Потом он приезжал лишь в каждое второе воскресенье, а на Всех Святых не появился вовсе. Он говорил, что должен навестить могилы родителей, и Стася ему верила.

Когда она ждала его с рождественским ужином и увидела свое отражение в стекле, которое ночь превратила в зеркало, то вдруг поняла: Попуга ушел навсегда.

Время ангела Миси

Когда Мися родила своего первого ребенка, ангел показал ей Иерусалим.

Мися лежала на кровати в спальне, в белой постели, в запахе выдраенных щелочью полов, отгороженная от солнца репсовыми занавесками в цветочек. Был врач из Ешкотлей с сестрой, и Геновефа, и Павел, который все время стерилизовал приборы, и ангел, которого никто не мог увидеть.

У Миси в голове все путалось. Она была измучена. Боли приходили внезапно, и она не могла с ними справиться. Она проваливалась в сон, в полусон, в грезы наяву. Ей чудилось, что она маленькая, как кофейное зернышко, и падает в воронку кофемолки, огромной, как дворец. Летит в черную пасть и оказывается в шестерне перемалывающей машины. Больно. Ее тело превращается в пыль.