Праведный Дух Абсолюта - [29]

Через час Советник был уже в «Запретном городе». Мао спал. На вопрос к смотрящему врачу о состоянии здоровья, тот обыденно ответил, что — божественно стабильное. Это было хорошим утешением. Значит, встретиться можно было.

Что и случилось через три часа. Было видно, что Мао слабел, но держался он ещё вполне достойно. Слабо глядя сквозь племянника, тихо шепелявил.

— Меня сейчас интересует одно, кого надо поставить на моё место, чтобы дело моей жизни не исчезло, не пропало, как всё лишнее и не нужное в нашей подозрительной истории.

— Дядя, а кого вы сами видите?

— Никого. Никого нет с такой напористостью и целеустремлённостью, какая сопровождала всю мою вполне долгую, праведную жизнь.

— Дядя, мы же постоянно убирали напористых и целеустремлённых.

— Они были недостаточно преданны делу революции. — И вяло, тяжело повторил: — они не до конца были преданы делу мировой революции.

— Как определить достаточность? Чжоу был достаточен, но он умер.

— И достаточно нагл.

— Где-то политически смел.

— Да, это в нём было.

— Может такого среди ваших сотрудников поискать?

— Поищи. Я уже слабо помню поимённо. Скажешь мне. Несколько кандидатур подбери. И подумай, может кого из ЦК пора вывести? Особенно противников революции: всяких там ревизионистов, уклонистов и прочих.

— Мои люди, уже, работают над этим.

— Это хорошо. Вот тебе одному я и верю.

— Как вы думаете, может вашу супругу предложить ЦК?

— Не знаю. Она достаточно глупа и недалёка, чтобы не быть лидером нации. Да и нечего бабе не в своё дело лезть.

Советник удовлетворённо вздохнул.

— Понятно, уважаемый дядя. Какими годами ограничить возраст?

— Правильно мыслишь, племянничек. Не младше, чем пятьдесят лет, и не старше семидесяти пяти. И не надо зря трясти наше аморфное общество. Моя давно ожидаемая всем мировым сообществом, долгая смерть и так достаточно нервно потрясёт непредсказуемый Китай. Как ты думаешь, кто-нибудь в это время посмеет напасть на Китай?

— Даже не могу представить, кого это вдруг угораздит напасть на нас. Пусть мы технически слабы, но народу у нас хватит, чтобы любую войну перевести в партизанскую, долгую и кровопролитную. — Советник немного подумал и осторожно добавил: — чтобы завалить трупами все дороги и проходы к стране.

— Ну, ты сказал. Смело. Но, вообще: почему? Индия может за Тибет начать вооружённые нападки.

— У них внутренних проблем хватает. Индира Ганди миротворец и поэтому она не начнёт военные действия.

— А Пакистан?

— Не знаю. Им за Кашмир с Индией ещё воевать и воевать.

— А Советы?

— Провокации могут быть. Сейчас их людей из разведывательных отделов, в нашей стране, полным-полно.

— Почему наши службы спокойно на это смотрят?

— Не знаю. Дружба между спецслужбами всех стран разъедает саму политику. Наверное, можно, а может быть, уже просто необходимо поставить вопрос на пленуме.

Председатель заскрежетал зубами. Его подслеповатые глаза зашарили по стенам.

— Не надо пока. Собери все полные данные по иностранным службам. А я поговорю с другом Чу.

— Будет сделано, дядя.

— Торопись, пока я ещё жив. Только ты сможешь мои достижения сохранить для будущих поколений. Жду тебя, когда я не сплю, и когда не на лечебных процедурах. Я ещё жив и многое смогу изменить в лучшую сторону.

Мао слабо махнул рукой.

Министр-советник радостно и по-лакейски низко прогнулся.

«Ленинский проспект -

В асфальт закатан гордый человек.

Он был, конечно, идиотом,

Коль правду матку правил боссам.

. .

Проходят люди по асфальту

Усердно давят труп несчастный.

Какое дело до него?

Он есть — греховное добро».

Разбоев С.

Мудрый, генерал Чу, не замедлил вовремя появиться пред тёмные, слабые очи могущественного Председателя. Тот умел долго и умно смотреть подслеповатыми глазами, куда-то далеко запредельно и высоко заоблачно. Поводив рукой по воздуху, отгоняя нечистые силы от дивана, хрипловато начал:

— Генерал, что-то муторно у меня на душе. У нас всё в порядке в столице? Всё по закону? Соблюдается общественная дисциплина?

Генерал немного обождал, ожидая продолжения слов Вождя.

— Уважаемый друг и покровитель, на сегодняшнюю минуту в столице всё спокойно и сотни миллионов людей ожидают только положительных данных о состоянии вашего драгоценного здоровья. И не только народ нашей страны, но и всего мира. Вы фигура первой величины и ваше здоровье, это здоровье всех народов Земли.

Мао грустно улыбнулся. Слепо смотрел мимо генерала.

— Молодец. Хорошо сказал. Как прекрасный, любимый артист. Никакой фальши в голосе. Я плохо вижу, но чувствую, дыхание твоё и голос ровные. Ты, да мой племянник, наверное, самые преданные люди вокруг меня.

Генерал преданно поклонился.

— Как наша многочисленная охрана вокруг «Запретного города»?

— Уважаемый Председатель, служат только много раз проверенные солдаты и они всё время следят друг за другом, и за офицерами. Вся информация поступает ко мне. В городе все силовые службы отчитываются своим начальникам; следом, они мне. Пока, всё в рамках жёсткой революционной законности и военного порядка в мирное время. Народ традиционно спокоен, идейно работает, и все готовы выйти на улицы в защиту ваших идей. ЦК, Партия с большим воодушевлением ожидают ваших новых наставлений.