Праведник поневоле - [3]

Графиня ахнула и, по-видимому, окончательно проснулась.

Верджил, сохраняя полную невозмутимость, повернулся к сестре и указал на козетку, словно призывая ее в свидетели: «Вот видишь!»

– Право, мисс Кенвуд, – проговорила графиня с неуверенной улыбкой. – Конечно же, мой брат не собирается… не собирается…

Верджил сделал вид, что ничего не слышал. Заложив руки за спину, он сурово посмотрел на мисс Кенвуд и сказал:

– Мой брат прибыл в Ливерпуль, чтобы встретить ваш корабль. Как получилось, что он пропустил вас?

Бьянка прикинула, стоит ли начинать подробную историю бедствий, которую она сочинила на тот случай, если все пойдет наперекосяк. Но история эта вдруг показалась ей малоубедительной.

Она заглянула в голубые глаза, которые, казалось, видели ее насквозь. Бабушка Эдит говорила, что английские аристократы живут в праздности, у них до смешного изысканные манеры и, как правило, они не отличаются особым умом. Именно на это и рассчитывала Бьянка, сочиняя свою историю. Но этот Верджил, к сожалению, оказался исключением из правил. Вряд ли он клюнет на сказки о злоключениях бедной невинной девицы.

– Один матрос с корабля помог нам спустить сундуки на землю и нанял для нас экипаж, прежде чем кто-либо из встречающих успел подойти к нам.

– Вы с матросом состояли в дружеских отношениях?

Графиня искоса взглянула на брата.

– Не кажется ли вам, мисс Кенвуд, что здесь какое-то недоразумение. Адвокат вашего деда нанял поверенного в Балтиморе, некоего мистера Уильямса, чтобы вести ваши дела. Он ведь уже разговаривал с вами, не так ли? Меня правильно информировали?

– Да, он приходил. Очень приятный молодой человек. На самом деле только благодаря его хлопотам мы и оказались на этом корабле.

– Я получил от него письмо. Он объяснил вам, что в Ливерпуле вас будет встречать представитель нашей семьи?

– Объяснил, причем весьма доходчиво. Моя бабушка никогда не позволила бы мне ехать, не будучи уверена в том, что меня встретят.

– Так, стало быть, вы подтверждаете, что сошли с корабля сами, не дождавшись сопровождения, и что мой брат пропустил вас не случайно?

– Нет, не случайно. Так было задумано.

Подобная непосредственность лишила Верджила дара речи. Он посмотрел на женщину так, словно силился и не мог ее понять.

– Полагаю, Верджил, тебе лучше сесть и не мельтешить перед глазами, – проворчала графиня. – Быть может, она тогда сможет говорить о деле спокойно. Я уверена, что у мисс Кенвуд на все найдется объяснение.

Верджил присел на скамейку, но продолжал жестикулировать, обращаясь к мисс Кенвуд:

– У вас имеется объяснение?

– Безусловно. – Джейн уснула, склонив голову ей на плечо, и это очень мешало говорившей; парик у нее слегка съехал набок. Кроме того, твердый каркас старинной юбки не позволял нормально сидеть: все эти подушечки, прикрепленные к кринолину, образовывали целую платформу, а корсет пребольно впивался в талию и в бока.

Бьянка чувствовала себя смешной, нелепой и ощущала раздражение оттого, что этот важный, могущественный виконт затащил ее в свой экипаж, даже не дав переодеться.

– Ваше объяснение, мисс Кенвуд. Я хотел бы его услышать.

– Вообщё-то, мистер Дюклерк, я не вижу необходимости в каких-либо объяснениях.

Глаза Верджила сузились.

– И все же давайте попробуем.

Бьянка подогнула одну ногу, устраиваясь поудобнее. Ресницы графини затрепетали. Виконт строго выгнул бровь. Бьянка тотчас сообразила, что ее другая нога, свесившись с козетки, осталась открытой до середины голени, и, сконфуженно улыбнувшись, опустила задравшуюся юбку.

– Мистер Дюклерк, мне было известно о том, что меня должны встретить. Просто мне захотелось внести в этот распорядок кое-какие изменения. Если мистер Уильяме поддерживал с вами связь, вы, может быть, знаете, что я жила со своей двоюродной бабушкой Эдит, причем, скорее в качестве ее компаньонки, чем подопечной. При жизни моей матери я много путешествовала и научилась заботиться о себе сама. Поэтому я считаюсь весьма опытной особой для своих лет.

– Он писал только то, что ваша бабушка – оплот балтиморского общества, а вы молодая благовоспитанная дама с хорошими манерами. – Тон Верджила, которым была сказана эта фраза, подразумевал, что мистеру Уильямсу тоже не избежать объяснений.

– Мне известно, что мой дед в своем завещании назначил вас моим опекуном. Это очень старомодный, милый и изящный жест. Вероятно, он хотел предупредить мою возможную потребность в покровителе, которой у меня на самом деле нет. К тому же я американка, а потому никак не возьму в толк, как это я могу быть поставлена в подобную зависимость английским завещанием.

– Я буду счастлив разъяснить вам это письмо.

Но разъяснения ей были не нужны: она и так уже все знала. Просто она не желала принимать это в расчет, вот и все.

– По настоятельному совету мистера Уильямса я согласилась приехать сюда, чтобы лично уладить все дела, связанные с моим наследством. Однако смею заметить, я не давала согласия на проживание в вашем доме, – проговорила Бьянка, правда, упустив одну мелочь: она этому и не противилась.

– У кого же вы рассчитывали остановиться, милочка? – спросила графиня. – Вот видишь, Верджил, я же говорила тебе, что объяснение существует. Она ждала, что ее встретят другие знакомые, которые не приехали.