Правдивые сказки - [8]

заселили весь Земной шар. Освоились, овладели необходимыми навыками. Минус 17 для нас не

предел, была бы хоть какая-то пища.

Ребята! Мы вам так доверяли, чего очень трудно добиться от Пасюка. Его доверие дорогого

стоит! Мы – осторожные, потому что не просто живём, а выполняем Наказ – «плодитесь и

размножайтесь». Заселяем Землю. Выполняем задание. За нами будущее, с нами дружить надо! А

вы…

* * *

Целый день, проведённый в разъездах, стояниях в пробках и напряжении рабочего дня

начинал давать знать о себе. К запахам улицы, дымов стал примешиваться запах печёного: то ли

пиццы, то ли пирожков. " Заработался, – подумал я, – это – голодные глюки" , – и, выскочив на

пару минут у остановки, купил пожевать и попить. Когда к вечеру этот запах достал меня до

печёнок, я решил всё-таки осмотреть мою новенькую иномарку. Открыв капот, я обомлел. Вот это

да! Прямо под капотом разместился натюрморт неизвестного художника – расплавившийся кусок

сала рядом с войлочным гнездом, в котором копошились крошечные крысята.

Вот тут я прозрел! Мы действительно недооцениваем их!

От автора: «Трудно жить по законам Вселенной, не нарушая гармонии и равновесия».

«Б У Д Ь Т Е К А К Д Е Т И»

Всю ночь валил снег. Утром все увидели, как изменился город. Солнце искрилось радужным

сиянием на белоснежном покрове. Люди с детьми и собаками высыпали на улицу, захватив с

собою кто санки, кто лыжи. Давно они не испытывали такую беспричинную радость, растворённую в морозном воздухе, пропитанном солнцем. Чудом преобразился мир, и все важные

дела, отступив на задний план, стали казаться малозначимыми.

Отовсюду слышался счастливый смех, беззаботно-радостное оживление. Всем хотелось

выплеснуть своё праздничное настроение. Это чувство невозможно было удержать.

Румяные от морозца детишки возились в снегу. Взрослые мужчины, на радостях, как малые

дети взялись лепить снеговиков. С увлечённостью, на полном серьёзе предались важному делу, погрузившись в творческий процесс.

Стремясь запечатлеть свой праздник, они сооружали памятник человеческому счастью, такому же недолговечному, как этот самый снег.

В каждом дворе появилась своя, внушительных размеров монументальная фигура.

Небольшая чёрненькая дворняжка, любимица детворы Люся сидела неподалёку и наблюдала

за этой весёлой кутерьмой. Вытянув шейку, она со стороны следила за тем, как увлечённо

трудятся солидные дяди.

В их руках пушистые хлопья сжимались в плотный ком, превращаясь в огромные снежные

шары. Потом, немало поднапрягшись, их водрузили один на другой. Затем принялись колдовать

вокруг своего творенья, "вдыхая в него жизнь".

Нахлобучили на голову прозрачную коробку из-под торта. Шляпка потребовала

дополнительных аксессуаров. Голубой полиэтиленовый пакет разорвали и в качестве шарфика

повязали на шее. Теперь дама при наряде нуждалась в макияже. Глазки с ресницами сделали из

пивных крышечек, нос – из морковки, нарисовали рот. Лицо получилось осмысленным. Оно с

интересом смотрело на мир людей.

Покуролесили, пошутили ещё немного и вернулись в свой прежний, обыденный мир, оставив Снежную Бабу одну.

Когда все разошлись, Люся подошла и настороженно обнюхала странное существо. Пахло

снегом, на возвышающейся фигуре необъятных размеров из одежды были лишь шапка и шарфик, но весёлые глаза на круглом лице Снежной Бабы улыбались Люсе. Казалось, они спрашивали:

"Что это за прекрасный мир? Куда я попала?"

Снежная Баба, расплывшись от счастья, ласково смотрела на чёрненькую собачку, на

прекрасный, удивительный мир людей, где живёт радость, все любят друг друга, где всё так

человечно, что даже ей, малознакомой персоне просто так подарили голубой воздушный шарфик.

Оставленная один на один со своими чувствами, тронутая сердечностью людей, их

добротой, она прослезилась. Счастливый миг, выпавший на её долю, растопил сердце снежной

женщины. Расчувствовавшись, по-бабьи, совсем раскисла. Размазанное лицо потекло.

Ей хотелось бы приостановить время, задержать это прекрасное мгновение. Ведь, несмотря

на короткий свой век, она успела привязаться к этому миру, приобщившись к братству людей.

Неутешно, горько оплакивала быстротечность жизниБаба, слёзы текли в три ручья.

К утру памятник счастливому мгновенью, которых немного наберётся за всю человеческую

жизнь, растаял, не оставив и следа.