Правдивые истории о чудесах и надежде - [75]

А за ее спиной в пабе было полным-полно посетителей в шапочках Санта-Клауса. По радио передавали самые любимые мелодии.

В три часа мы разлили последние напитки, сдвинули четыре столика и накрыли их к ужину. На столах были и украшения, и хлопушки, а еще у каждого прибора лежала именная карточка с лотерейным билетом внутри – вдруг в Новый год повезет?

Мы с мамой принесли еду, а Рози дежурила у края стола, поджидая, пока кто-нибудь угостит ее кусочком. Ей отдали остатки индейки, и, судя по выражению ее морды, она была на седьмом небе! Нам казалось, что Рози с нами уже несколько лет, а не недель – она стала частью семьи.

После ужина мы взорвали хлопушки, потом стали рассказывать ужасные анекдоты и смеялись весь вечер. Пришли два бармена и открыли бар на вечер, а мы отправились наверх, чтобы спокойно провести остаток вечера с семьей.

Рози легла в свой лежачок – ей подарили новое одеяло с оленями и игрушки, а мы расселись на диване и в креслах и стали смотреть телевизор. Передавая по кругу пакет с конфетами, мы думали о том, как это здорово – собраться всей семьей. Это случалось так редко. Рози иногда вставала и подходила к дивану, напрашиваясь на поцелуи и ласки, или просто садилась рядом с кем-нибудь, кого знала.

Через несколько дней мы с Билли и Лиамом поехали домой. Я привыкла жить вдали от родных, но это Рождество выдалось таким чудесным, что мне не хотелось, чтобы оно кончалось. Мы долго стояли у входа в паб и прощались, потом болтали, снова прощались и опять начинали говорить о том о сем…

Наконец я сказала: «Мы сейчас опоздаем на поезд!» Все рассмеялись, попрощались наконец, и мы сели в такси. Я знала, что если повернусь, то увижу слезы в глазах родных. Я и сама плакала.

Мы вернулись в Девон, и каждые две недели я звонила маме и спрашивала, как у нее дела.

А потом в феврале она позвонила, и я сразу поняла: что-то случилось.

– В чем дело, мам? – спросила я.

– Мы с папой получили интересное предложение. Такой шанс выпадает раз в жизни!

– Что?

– Нас позвали управляющими на яхтенную пристань на Багамах. На пристани есть бар и ресторан.

– Вот это да! – воскликнула я. – Поздравляю!

На том конце провода повисла тишина, и тут я поняла, в чем дело.

– А как же Рози?

Мама объяснила, что Дон со своим приятелем переезжают на съемную квартиру, которую им придется делить с другими жильцами, и не смогут взять Рози, хотя им очень хочется.

– Я думала, мы останемся в Лондоне насовсем. Но мы всегда мечтали переехать на Багамы! И это предложение свалилось на нас, как гром среди ясного неба, от одного из старых знакомых. Мы с папой просто не можем упустить такой шанс. Может, ты возьмешь Рози к себе на пару месяцев, пока мы там не устроимся?

У меня никогда не было собаки. Справлюсь ли я?

С другой стороны, я не работала и могла уделить Рози много времени. Да и дети будут рады.

Может, не такая уж это плохая идея?

– Хорошо, – ответила я. – Нужно спросить у хозяина квартиры, разрешает ли он держать животных. Если да, я радостью ее возьму.

Мама очень обрадовалась:

– Уверена, ты будешь хорошо о ней заботиться. И мне будет спокойнее, если она поживет у родного человека, которого уже знает. – Она помолчала и добавила: – А потом что-нибудь придумаем.

В тот же день я рассказала обо всем хозяину квартиры, он дал добро, и я поделилась новостью с детьми. Билли пришла в восторг.

– Скорее бы, скорее! – воскликнула она.

Лиам тоже обрадовался, но выдвинул условие:

– Я с ней гулять не буду, мам. Не хочу за ней убирать на улице!

Мы рассмеялись.

– Не волнуйся, – ответила я, – я сама буду с ней гулять.

Итак, с переездом на Багамы было решено, и через две недели мама с папой приехали к нам и привезли Рози. Я открыла дверь, и Рози кометой понеслась ко мне. Родители привезли коробку ее вещей – лежак, игрушки, корм. Я отнесла вещи в дом, и мы отправились в ближайший паб.

Там мы пообедали и проговорили несколько часов. Когда пришло время прощаться, мама очень расстроилась. Я хорошо понимала, почему. Мы с Рози провели вместе всего десять дней, а я уже успела к ней привязаться. А с моими родителями она прожила несколько месяцев. Мама в слезах попрощалась со мной, и мы крепко обнялись. Потом она скорее пошла в машину, чтобы поплакать в одиночестве.

А вот папа так не спешил. Он, как обычно, держался молодцом и погладил Рози по голове:

– Пока, Рози. Пока, моя девочка.

Он выпрямился и подошел ко мне, чтобы обняться, но я видела, что глаза его полны слез.

Папа был бывшим морским пехотинцем и, наверное, не хотел показывать, что Рози тронула его сердце. И хотя его голос не дрогнул, все прочитывалось по лицу. Рози и его успела покорить.

Я помахала им на прощание, подождала, пока машина не скрылась за поворотом, взяла Рози за поводок и повела домой. В тот вечер мы кормили ее лакомствами, гладили и успокаивали, как могли, но Рози, храбрая девочка, держалась молодцом.

Мама постоянно звонила справиться о Рози. А у нее все было в порядке. Каждое утро я надевала ей поводок с эмблемой «Баттерсийского дома собак и кошек» и вела на прогулку на соседний пляж. Мы жили в Пейнтоне, приморском городке. Зимой на пляже разрешалось гулять с собаками, и я спускала Рози с поводка. Поначалу я немного нервничала, да и Рози было непривычно слышать шум волн и бегать по мягкому песку, который проваливался под лапами. Сначала она держалась рядом, но уже через несколько минут уносилась прочь.