Правдивые истории о чудесах и надежде - [46]

В парке мы свернули на извилистую тропинку. У одного из помойных баков что-то заставило меня остановиться – к вящему неудовольствию Чарли. Готова была поклясться, что слышала какое-то шуршание! Я замерла, прислушалась и уже собиралась пойти дальше, как шуршание раздалось снова. На этот раз его услышал и Чарли. Оно исходило из большого помойного бака слева от нас. Бак был закрыт крышкой, но Чарли принялся кружить вокруг него и проявлять неподдельный интерес, и тогда я попыталась заглянуть внутрь в одно из четырех отверстий по бокам. Шуршание не умолкало, а внутри бака я разглядела острые рыжие уши – как у лисы. Судя по размерам животного, это был лисенок.

В тот момент рядом остановилась женщина с лабрадором. Она, видимо, подумала, что у меня не все дома, и я объяснила:

– Там в баке какое-то животное.

Ее собака тоже начала проявлять любопытство, и поскольку я была уверена, что эти уши мне не привиделись, когда следующие прохожие решили бросить в бак мусор, я их остановила.

– Там кто-то есть! – сказала я. – Выбросите в другой.

Вокруг нас уже собралась небольшая группа людей. Мы вместе пытались решить, что же делать. Прошло несколько минут, и я поняла, что в баке вряд ли сидит лиса. Кто бы там ни прятался, его должен был просунуть внутрь через отверстие человек – сам бы он туда не забрался. Ни одно животное такого размера, дикое или домашнее, не смогло бы подпрыгнуть так высоко и забраться в бак под таким странным углом.

Я прицепила Чарли поводок. Он помрачнел, как грозовая туча – ведь его прогулка прекратилась, не успев начаться. Я велела прохожим присмотреть за баком, а сама решила вернуться к входу и найти смотрителя.

– Скорее всего, это белка, – сказал тот. – Просто оставьте ее в покое.

– Ах, белка? – ответила я. – Разве у белок бывают большие рыжие острые уши?

Этот аргумент привлек его внимание.

Мы с Чарли вернулись к баку пешком, а буквально через полминуты приехал смотритель на своем лендровере. Накануне помойные баки в парке выносили, и крышки были заперты на замок. На цепочке у смотрителя висел миллион ключей, но он никак не мог подобрать нужный. В конце концов он просто сорвал крышку голыми руками.

Наконец-то я смогла как следует рассмотреть того, кто сидел внутри.

Там, в куче пакетиков от чипсов, бумажных салфеток и пустых бутылок сидел красивый ярко-рыжий зверек. Был лишь один способ узнать, лисенок это или щенок. Я наклонилась и взяла его на руки. Он был на удивление спокоен и дружелюбен, и тогда я поняла, что это не лисенок. Будь это лиса, инстинкт заставил бы ее укусить меня и попытаться вырваться. Этот же малыш ни капли не возражал, когда его взяли на руки и стали гладить.

Когда прохожие поняли, что перед ними щенок, многие сразу же стали предлагать забрать его к себе. Но я сказала, что работаю в «Баттерсийском доме кошек и собак» и хочу отнести его туда, ведь там он окажется в надежных руках.

Мы пошли к машине – Чарли с очень недовольным видом. Он и так-то не любил щенков, а этот малец испортил ему прогулку.

Мы вернулись в квартиру, и я посадила щенка на ковер. Я прозвала его «Питом из парка». Щенок обнюхал все вокруг и захотел поиграть с Чарли. Тот подошел ко мне и ткнул меня носом. «Пусть он уйдет», – умоляли его глаза.

Пока Пит бегал по квартире, я попросила коллегу, которая жила этажом ниже, дать мне кошачью переноску, чтобы отвезти Пита в «Баттерсийский дом». Переноска оказалась ему как раз по размеру. Он охотно забрался внутрь, и я поставила ее в машину. Чарли запрыгнул на пассажирское сиденье и с равнодушным видом уставился прямо перед собой.

Пусть сегодня Чарли лишился прогулки, но, когда я опустила окно и мы тронулись с места, он подставил мордочку теплому ветру, и я поняла, что он почти готов мне все простить.

Я позвонила и предупредила о своем приезде команду сотрудников приюта. Когда мы приехали, те уже гадали, какой породы Пит. В конце концов ветеринар пришел к выводу, что это точно не лиса. Пит определенно был щенком, несмотря на «лисий» окрас и характерные остроконечные уши. Скорее всего, он был помесью терьера в возрасте от восьми до десяти недель. Поскольку чувствовал он себя вполне нормально, его тут же отвели в вольер для малышни, чтобы не допустить инфицирования. В «Баттерсийском доме собак и кошек» обычно находится около четырехсот собак, и риск подхватить инфекцию – трахеобронхит или парвовирус – довольно велик. Эти болезни могут привести к летальному исходу, а щенки заражаются особенно часто.

Из-за юного возраста Пита (как и Чарли когда-то) быстро оформили в реестр собак, ищущих новых хозяев. Мы ничего не знали о его прошлом, но одно было ясно – он не мог залезть в помойный бак сам. Кто-то выбросил его, как мусор. И если бы его не нашли, он наверняка умер бы от голода и обезвоживания – ведь выбраться сам он бы никак не смог.

Прошла неделя, и никто не пришел его искать. Тогда мы официально приступили к поискам новых хозяев для Пита. У нас было трое желающих, но лишь когда мы познакомились с Джеммой, то поняли, что нашли нужного человека.

Новый друг

Мы – я и муж Дейв – распаковали последнюю коробку и плюхнулись на диван. В другом углу гостиной нового дома наш бордер-терьер Тед (семи лет от роду, «спасеныш» из приюта) выбрал местечко на полу и тоже плюхнулся без сил. В этот жаркий июльский день мы с утра до вечера перевозили вещи из старого дома в новый – просторный, для большой семьи – и вконец умотались. Зато теперь, распаковав коробки, я поняла, что наши усилия были не напрасны. Комнаты на втором и первом этаже были просторнее, чем в старом доме, плюс здесь было на одну комнату больше. А еще – пять акров земли: превосходный участок для осуществления наших планов.