Правдивая небыль - [41]

Девушка трепетно вздохнула и положила свою голову ему на плечо. В этот день между ними больше не было размолвок, хотя какая-то недоговорённость всё же чувствовалась. По настоянию Самуила Львовича родители Дарьи дали согласие не навещать её ежедневно, чтобы она немного успокоилась, профессор пообещал самолично докладывать о состоянии её здоровья и, разумеется, обо всём остальном. До позднего вечера Артёма не покидало ощущение какой-то опасности, но найти внятного объяснения своему предчувствию он не мог. Что-то было не так, что-то вокруг них назревало и готовилось разразиться грозой. Но он старался не подавать виду, чтобы ненароком не встревожить Дашу. Пожав дружески друг другу руки перед сном, они попытались заснуть. У неё это получилось быстрее, а Артём ещё какое-то время ворочался…

Он очутился в том же сне, в тот самый момент, когда огонь поглотил Дашу. Артём не испытывал страха за себя, то, что он мог потерять, он уже потерял и хотел вернуть её любой ценой. Почти вплотную подойдя к огнедышащей стене, он ощутил на себе весь пыл её обжигающего дыхания.

— Отдай её! — крикнул он, неизвестно на что надеясь.

После его слов наступила мёртвая тишина, пламя словно замерло, обдумывая его требование. Потом в самом центре огненной стены стало проявляться женское лицо, но это была не Даша.

— Ты хочешь, чтобы я вернула ей свободу? — раздался её смеющийся голос.

— Да, хочу.

— А ты готов расплатиться за неё?

— Расплатиться? И чем же? — проговорил Артём, чувствуя какой-то подвох.

— У всего есть своя цена. Разве ты не знал? — усмехнулась она. — Эта девочка моя пленница, она в полной моей власти, и только я могу решить её дальнейшую участь. Мне надоело играть с вами в кошки мышки, я хочу назначить свою цену за её освобождение.

— Так назови её.

— А ты готов пожертвовать собой ради неё?

Артём ответил, почти не задумываясь:

— Да, я готов.

— Это достойный ответ. Но я всё же дам тебе время на обдумывание, а чтобы ты не сомневался в нашем разговоре, прими от меня небольшую памятку.

В следующее мгновение грудь Артёма пронзила острая жгущая боль, заставившая его вскрикнуть.

— И запомни одно, чтобы остановить непоправимое ты должен сказать: Агнис. Это я. Я услышу тебя и пойму, что ты решился окончательно.

Артём хотел ещё что-то спросить, но не успел, картинка сна моментально распалась.

— Артём, милый, проснись, ты опять кричал, ну проснись же! — ворвался в его сознание голос Даши.

— Что? Опять кричал? — переспросил он.

— Да, очень сильно, тебя, будто саблей насквозь пронзили. Что ты опять увидел?

— Может быть, и саблей… а может, ещё чем-то, надо проверить, — рассеянно произнёс он, направляясь в ванную.

— Артём, что за шутки?

— Какие уж тут шутки.

Его подозрения подтвердились, на правой груди он обнаружил небольшой ожог, похожий на заглавную букву «А», или ему так казалось. Всё это походило на какую-то зрительно-слуховую галлюцинацию, если бы не вполне вещественные доказательства. Да и боль в груди Артёму не могла померещиться, она была вполне настоящей и ощутимой. Он особо никогда не увлекался мистикой и ей подобными вещами, но сейчас невольно подвергал сомнениям свои прошлые убеждения.

«Чёрт, в голове не умещается! Разве такое возможно?! Или я чего-то не понимаю или… или я заразился паранойей от кого-то из местных. Тьфу-ты, чушь какая-то! Но я же не слепой… Ну, допустим, она существует, допустим, что я не сбрендил… Что она хочет? Показать свою власть над Дашей? Да, скорей всего, чтобы я не сомневался. Только не пойму, зачем ей это? И кто вообще она такая? Да-а, задачка на выкручивание мозгов. Так, ладно, Даше ни слова, будем наблюдать и реагировать по обстоятельствам», — роились мысли в голове Артёма.

До обеда они с Дашей разговаривали мало, ей были назначены разные психотерапевтические сеансы, а Артём в то время болтался по коридорам клиники или сидел возле дверей кабинетов, обдумывая сложившееся положение. Он почему-то не сомневался, что очередная встреча с Агнис состоится уже этой ночью, и надеялся, что она окончательно расставит все точки над «и». Перед самым обедом в палату в сопровождении Самуила Львовича заявились родители Даши, видимо, не выдержав долгой разлуки. В первые минуты всё было нормально, девушка вела себя спокойно, даже приветливо, но потом произошло то, чего так опасался Артём. Ни с того, ни с сего лицо Дарьи налилось красным цветом, и она закричала, оттолкнув от себя отца с матерью. Как только всё это началось, Артём вновь услышал ту самую мелодию пламени. Всё, что происходило потом — напоминало фильм ужасов, с Дашей начали происходить пугающие изменения, её лицо исказилось до неузнаваемости, глаза засверкали огнём, а тело стало извиваться в ритме каком-то дикого неконтролируемого танца. Артём кожей ощущал, исходящее от неё горячее дыхание пламени. Даже вбежавшие на помощь санитары застыли, как вкопанные, боясь подойти к ней. У Артёма не оставалось выбора, ещё одна минута и Даша не выдержала бы этого безумного транса, он бы просто испепелил её. Артём бросился к ней на встречу с единственным словом:

— Агнис!

Прошло несколько секунд, и Даша замерла на месте с остекленевшими глазами, глядевшими на Артёма, но не видевшими его. Он взял обессилившую девушку на руки и перенёс на кровать.