Правда обо мне. Мои секреты красоты - [16]
Лина Кавальери в опере Пуччини «Тоска», 1907
Хочу рассказать один эпизод с Ренцо Росси. Надеюсь, наша дружба не пострадает от моих откровений. Я приехала в Рим после русских событий, о которых писала ранее. Самая дорогая подруга и верная спутница моей творческой жизни, госпожа Клотильда Альбини, однажды рассказала о визите ведущих римских журналистов, которые хотели включить меня в гала-представление в театре Costanzi, организованное Синдикатом журналистов Рима. Президент Ренцо Росси действительно приехал в «Гранд-отель», где жила я, вместе с музыкальным критиком Николой д’Атри и журналистом Эдоардо Помпеи. Они показали письмо Массне, который согласился лично приехать, если договорятся со мною и Баттистини. Помпеи сказал, что Баттистини согласился при условии, если партию Таис буду исполнять я. Учитывая настойчивость друзей и критиков, согласие Баттистини и Массне, поиск предлогов для отказа был отнюдь не легким. Я извинялась, как могла, и мои собеседники не стали настаивать и ушли. Синьора Альбини ругала меня, и была права. Но что делать? Как побороть страх? Сама мысль о появлении перед римской публикой приводит меня в дрожь. Так получилось: Лина Кавальери пела в парижской Опере, в нью-йоркской «Метрополитен-опере», в лондонской «Ковент-Гарден», в петербургском Мариинском театре и т. д., которая столкнулась с русской революцией, войной, бунтами в Мексике, родившаяся в Риме, никогда не пела в своем обожаемом городе! «Кого любят, того боятся», – гласит пословица. Как же я сильно люблю Рим, что так боялась!
Глава XXII. Моя третья свадьба
В хронологическом порядке важнейших событий моей жизни мы подходим к моему третьему браку. С Люсьеном Мураторе мы оказались в парижской Опере, где вместе работали над оперой Умберто Джордано «Сибирь». Через несколько месяцев мы поженились, и я стала французской подданной. Я считала, что брак с артистом будет для меня правильным решением. Факты показали, что я снова ошиблась. Супружеская жизнь среди артистов в большинстве случаев практически невозможна, хотя и есть некоторые исключения, но сотни примеров доказывают эту истину. Вначале мы с Мураторе имели общую творческую жизнь: театр, концерты, кино. Во время Первой мировой войны, о чем я расскажу позже, мы занимались пропагандистской работой в Америке для европейских союзников. Мы делились друг с другом тревогами и опасностями, успехами и неудачами. Позже мы ушли из театра и занялись коммерческой деятельностью: основали в Париже институт красоты, носивший мое имя. Но это была очередная тщетная попытка примирить несовместимое: мы развелись, и каждый из нас возобновил неизбежное течение жизни.
Вот уже несколько лет Мураторе снова выступает на сцене, снимается в кино, поет на концертах. Я же окончательно замкнулась в себе. Третий брак, и, я уверена, последний, был так недавно, что я не могу высказывать какие-либо суждения и заключения.
Лучше я познакомлю вас с несколькими письмами от Массне, Джордано, Леонкавалло и Пуччини, а также с некоторыми посвященими Габриеле Д’Аннунцио к своим книгам.
«Париж, 4 мая 1903 года.
Мадам, я узнал, что вы оказали мне честь и спели “Манон” в эти дни в Милане. Я необыкновенно рад и восхищен вами. Пожалуйста, примите мои самые добрые пожелания.
Массне».
«Милан, 18 октября 1903 года.
Газеты пишут о вашем триумфе, ничто не может полностью выразить мое восхищение. Я очень тронут и благодарен вам.
Массне».
«Монте-Карло, 9 февраля 1912 года.
Дорогой мой друг,
Вчера, во время репетиции оперы “Рим”, Мураторе рассказал мне о вашем триумфе в “Таис ”. Какие замечательные воспоминания у меня остались о работе в оперном театре Милана 23 октября 1903 года!
С воодушевлением, Массне».
«Виа Паскироло, Милан.
Уважаемая Мадам, Поздравляю вас с постоянными победами.
Леонкавалло».
«1 сентября 1909 года.
Дорогая Лина,
Я прочел в “Фигаро”, что моя “Манон” отдана вам. Пожалуйста, подтвердите это и напишите, кто будет петь с вами. Очень хочу, чтобы отбор был произведен с особой тщательностью. Я так счастлив, что доверил это вам.
В ожидании вашего ответа шлю вам много ласковых приветов.
Любящий и уважающий вас Пуччини».
«23 июня 1911 года, Лондон.
Дорогой друг,
Вчера я прочел в “Фигаро”, что вы пришли в себя и выступление в опере “Сибирь” стало для вас новым триумфом. Вы не можете себе представить, как обрадовала меня эта новость… Мне было бы больно, если партию Стефании спела бы другая певица. Я выбрал вас и предпочел вас среди многих других, потому что только вы объединяете в себе те качества, которые нужны для этой роли. Если вы напишете мне, то это будет большим подарком для меня. А пока примите мои самые теплые и нежные приветствия.
Ваш Джордано».
«7 января 1903 года, Милан.
Самой красивой и талантливой “Федоре” – Лине Кавальери.
Джордано».
«1 июня 1903 года, Париж.
После знаменитого выступления в опере Джордано, в Париже, добавляю Кавальери в список знаменитых певцов.
Д’Аннунцио».
«Май 1901 года, Париж.
Лина, у тебя в голосе есть особое звучание, которое утешает и печалит меня, как в октябре, когда ты идешь по морю.
Габриеле Д’Аннунцио».
«Май 1903 года, Милан.
