Правда о «Смерш» - [27]
Из дымящихся руин выскочил человек с обожженной головой. Одна его штанина было оборвана, на колене кровоточила большая рана, один глаз висел около носа. Он протянул к нам с комиссаром руки, прохрипел что-то вроде «помогите» и упал. В помощи он уже не нуждался.
После войны, в конце 70-х годов, я был в Керчи, разыскал указанную выше подворотню и сфотографировался на ее фоне вместе с сыном Юрием.
Успех при овладении Керчью во многом был определен тем, что командование и оперработники приняли самые активные меры по обеспечению скрытности при подготовке десанта. Показания пленных подтвердили, что десант явился для немцев полной неожиданностью.
Я был тогда оперуполномоченным батальона и в рамках своих возможностей принимал участие в этой работе.
При вступлении в город Керчь на центральной площади были обнаружены семь повешенных немцами партизан. Во рву под Багерово, в 8 км от Керчи, были найдены семь тысяч расстрелянных советских людей (в основном евреев)! Естественно, что я в числе других сотрудников занимался поиском преступников, совершивших эти злодеяния.
В печати и литературе определенного типа встречаются заявления о том, что контрразведчики сидели в тылу, пили водку и занимались всевозможными неблаговидными делами (здесь уж насколько хватает фантазии авторов). О каком тыле можно вести речь, если я, например, в течение пяти месяцев вместе с батальоном находился на знаменитых Ак-Монайских позициях под постоянным огнем противника. Была поставлена задача — тревожить противника и систематически ходить в атаки. До меня в этом батальоне было убито трое оперуполномоченных.
Фронтовой быт на Ак-Монайских позициях был очень тяжелый. Часто шли дожди. Никаких землянок не было. Все бойцы, включая командование батальона, находились в окопах по колено в грязи. Спать приходилось стоя, прислонившись к углу окопа. Месяцами были лишены возможности поменять белье или искупаться. Вшей было множество. Бывало, засунешь руку за воротник гимнастерки и на ощупь, не глядя, вытаскиваешь маленький катышек, состоящий их трех, четырех, пяти вшей… Потом бросаешь этот катышек из окопа в сторону немцев.
Удостоверения Особого отдела НКВД 51-й армии, выданные в 1942 году
С водой было плохо. Во. фляги набирали дождевую воду из воронок и клали туда для дезинфекции 2–3 таблетки хлорки…
Вся эта «жизнь» протекала под беспрерывным артиллерийским, минометным и ружейно-пулеметным огнем противника. Помогали все это выдержать молодость и патриотизм, преданность Родине, упорное желание выстоять и во что бы то ни стало победить врага. Здорово помогала и водка, которая выдавалась по приказу И. Сталина по 100 грамм ежедневно. Правда, мы пили по целой кружке. Водка хорошо дезинфицировала кишечник и помогала от всяких инфекций.
Между прочим, зачастую привозили не водку, а какой-то сырец. По-видимому, спирт перевозили в цистернах, где до этого возили бензин. Поэтому водка имела специфический, бог знает какой запах.
Питание же было нормальное. Ночью старшина приползал к командному пункту батальона и приносил термос с горячей пищей. На день он оставлял хлеб, колбасу, лук, яйца, иногда маринованные огурцы, еще что-то. Это сейчас бывает, что солдаты голодают и нередко у прохожих спрашивают деньги, чтобы купить себе хлеб. Тогда такого не было. После ужина я обычно устраивался в углу окопа и полусидя-полулежа, накрывшись плащ-накидкой, ненадолго засыпал. Часа в 2–3 ночи я просыпался, снимал с себя плащ-накидку, шинель и оставался в одном ватнике. Ведь надо было выполнять свои непосредственные задачи оперработника. Это значит, что надо было непосредственно встречаться со своими людьми, а они находились в окопах, непосредственно на переднем крае. Поэтому я был в облегченной одежде, чтобы легче было перебираться от окопа к окопу. Обычно в таких случаях я не любил ползать по-пластунски, в делал короткие перебежки. Противник, как правило, ночью не вел минометно-артиллерийского огня. Немцы обычно бросали осветительные ракеты и стреляли из пулеметов трассирующими пулями. Такая очередь была хорошо видна. Поэтому, когда она приближалась ко мне, я мгновенно ложился на землю и слышал над головой только свист пуль. Особенно неприятны были ракеты. Они освещали местность мертвенным и очень ярким светом. От этого света ложились длинные тени от любой мало-мальской кочки. Горящая осветительная ракета создавала гнетущее состояние и, главное, сильно слепила.
Керчь, район Маяка. Л.Г. Иванов у валуна, где он собирался застрелиться 19 мая 1942 года, чтобы избежать плена
…Побеседовав накоротке со своими людьми, я уже мог знать, кто вынашивал изменнические или дезертирские намерения, каково вообще моральное состояние личного состава и т. д. По этим данным давалась соответствующая информация командиру и комиссару батальона для принятия необходимых мер, если в этом была нужда.
Если кто-то вынашивал изменнические намерения с целью бегства к противнику, то этого человека убирали с переднего края и переводили в тыл батальона, чтобы не допустить измены.
Одно время ко мне стали поступать сведения, что группа солдат умышленно стала говорить о побеге к немцам, с тем чтобы по моей информации их перевели в тыл и они остались бы живы. Поэтому в подобных случаях приходилось основательно разбираться и настойчиво, разными путями перепроверять первоначальные сведения.
