Правда о капиталистической демократии - [15]
Это особенно характерно для обществ, в которых национальное самоопределение беспрестанно подрывалось усиливающимся весом внешних политических и экономических сил в процессе принятия решений на национальном уровне до такой степени, что слово «неоколониализм» смог бы описать их лучше, чем выражение «независимые государства». Для Латинской Америке этот вопрос можно поставить таким образом: в какой мере возможно говорить о народном суверенитете без наличия национального суверенитета? Народный суверенитет для кого? Могут ли люди, подвергнутые империалистическому доминированию стать независимыми гражданами? В таких очень неблагоприятных условиях может выжить только рудиментарная модель демократии. Таким образом, становится понятнее, почему борьба за демократию в Латинской Америке, то есть, борьба за равенство, справедливость, свободу и гражданское участие является неотделимой от решительной борьбы против глобального деспотизма капитала. Больше демократии означает меньше капитализма. Латинская Америка за десятилетия «демократизации», получила совсем другой результат и именно против этого начинают всё сильнее выступать люди во всём регионе.
Я хочу выразить признательность Сабрине Гонсалес за её помощь во время подготовки этого материала. Не нужно говорить, что все ошибки и оплошности исключительно лежат на совести автора.
Атилио Борон — профессор политической и социальной теории Университета Буэнос-Айреса, на момент публикации этой работы был исполнительным секретарем Латиноамериканского совета по социальным наукам (CLACSO)
Оригинал статьи: Boron A. A. “The Truth About Capitalist Democracy” in Leo Panitch and Colin Leys, eds., Telling the Truth: The 2006 Socialist Register. - Halifax, N.S.: Fernwood Pub, 2005. – P. 112-135
Перевод Кирилла Гольцмана
Примечания
1 По аналогии с «реальным социализмом». – Прим. пер.
2 Joseph Schumpeter, Capitalism, Socialism and Democracy, New York: Harper, 1947, p. 242.
3 Под вывеской «классическая теория» Шумпетер свалил в одну кучу таких разных авторов как Платон, Аристотель, Макиавелли, Руссо, Токвиль, Маркс и т.д.
4 Alexis de Tocqueville, Democracy in America, Garden City: Doubleday, 1969, p. 12.
5 Guillermo O’Donnell and Phillippe Schmitter, Conclusiones Tentativas Sobre las Democracias Inciertas, Buenos Aires: Paidos, 1988, p. 26.
6 Barrington Moore, Jr., Social Origins of Dictatorship and Democracy: Lords and Peasants in the Making of the Modern World, Boston: Beacon Press, 1966.
7 T.H. Marshall, Class, Citizenship and Social Development, New York: Anchor Books, 1965.
8 Enrique Krauze, Por una Democracia sin Adjetivos, Mexico: Joaquin Mortiz/Planeta,1986, pp. 44-75.
9 David Collier and Steve Levitsky, ‘Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research’, Working Paper #230, Kellogg Institute, University of Notre Dame, August 1996.
10 Carlos Pereyra, Sobre la Democracia, Mexico: Cal y Arena, 1990, p. 33.
11 Atilio A. Boron, State, Capitalism and Democracy in Latin America, Boulder and London: Lynne Rienner Publishers, 1995, pp. 33-68.
12 Ellen Meiksins Wood, Democracy Against Capitalism: Renewing Historical Materialism, Cambridge: Cambridge University Press, 1995, pp. 204-37. См. также: Arthur MacEwan, Neoliberalism or Democracy?, London: Zed Books, 1999; и Atilio A. Boron, Tras el Buho de Minerva. Mercado contra Democracia en el Capitalismo de Fin de Siglo, Buenos Aires: Fondo de Cultura Economica, 2000.
13 Не нужно и говорить, что я соглашаюсь с ней в этом суждении полностью, а не только второй его части, хотя именно на ней мы здесь останавливаемся
14 Fernando Henrique Cardoso, ‘La Democracia en las Sociedades Contemporneas’, Critica y Utopia, 6, 1982 and ‘La democracia en America Latina’, Punto de Vista, 23, April 1985.
15 Ситуация в остальном мире не сильно отличается. Действительно, как замечал Ноам Хомский, на последних президентских выборах, американцам предложили симпатичное демократическое меню: они могли выбрать или одного мультимиллионера, находящегося у власти или другого, сидящего в Сенате, при этом оба шли на выборы с двумя напарниками, которые тоже были мультимиллионерами. Именно таким был выбор в государстве, которое конвенциональная социология, рассматривает как одну из наиболее совершенных моделей демократии в мире!
16 Adam Przeworski, Capitalism and Social Democracy, Cambridge: Cambridge University Press, 1985, pp. 138-45.
17 Adam Przeworski, The State and the Economy under Capitalism, New York: Harwood Academic Publishers, 1990, p. 102.
18 United Nations Development Program, Democracy in Latin America: Towards a Citizens’ Democracy, New York: UNDP, 2004.
19 Там же., p. 25-6.
20 Там же., p. 25.
21 Там же., p. 26. Тремя демократическими странами была Колумбия, Коста-Рика и Венесуэла.
22 Там же., p. 26.
23 Там же., p. 29.
24 Ср.. www.latinbarometro.org Странами, включёнными в исследование были Аргентина, Боливия, Бразилия, Чили, Колумбия, Коста-Рика, Эквадор, Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Мексика, Никарагуа, Панама, Парагвай, Перу, Доминиканская Республика, Уругвай и Венесуэла.
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».