Правда о Bravo Two Zero - [23]

Какое тут невероятное наслоение историй, подумал я. Если то, что Аббас сказал мне, было правдой, тогда Браво Два Ноль, несомненно, выбрали не тех соседей для своего НП. Мало того, что их обратили в бегство старик, калека и его младший брат, но у двух из этих трех мужчин боевого опыта было больше, чем у всех членов патруля SAS вместе взятых.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

НА ЗАКАТЕ 24 ЯНВАРЯ, Браво Два Ноль растворилась в пустыне, зная, что теперь на них охотились. По словам Макнаба и Райана, за их спинами то и дело мелькали фары машин, они слышали, как время от времени вспыхивала стрельба. Абсолютно не подозревая, что позади них было двое чрезвычайно хладнокровных и закаленных ветеранов иракских войск специального назначения, Макнаб предполагал, что иракцы совершенно запутались и без разбора палят по скалам и собственным теням. Он признался, что "выдохся".

Группа бросила свои "Бергены", и теперь должна была полагаться только на содержимое своего боевого снаряжения, которому культура SAS придает большое значение. Обычно в их "поясном комплекте"[18] размещаются боеприпасы; работающая на сухом горючем складная плитка размером с кассетный плеер; что-нибудь для защиты от непогоды — пончо, бивибэг, "космическое одеяло"; кружка; миска; фляги с водой; индивидуальный комплект выживания, содержащий такие полезные мелочи, как спички в водонепроницаемой упаковке; и суточный запас сублимированных продуктов. Радио тоже было брошено. Когда Макнаб спросил о нем Быстроногого, связист патруля ответил, что оно было в его "Бергене", который "вероятно, теперь, так или иначе, разнесло ко всем чертям". Макнаб полагал, что потеря групповой радиостанции — не проблема, потому что у них было четыре радиостанции TACBE и в течение пятнадцати секунд они могли получить ответ от дежурного самолета АВАКС, однако он и Райан включили свои маяки во время контакта, и все еще не получили никакого ответа. Макнаб также не волновался по поводу навигации, поскольку у Кобурна ("Марка") был GPS-приемник "Магеллан". Тем не менее, у них не было того, что пригодилось бы больше всего: автомашины.

Граница с Саудовской Аравией, за которой находилась их передовая оперативная база (ПОБ), проходила примерно в трехстах километрах к югу, в то время как сирийская граница была всего в 178 километрах к западу. Иордания была ближе их обеих, но SAS-овцев предупреждали, что направляться туда не следует, поскольку иорданцы поддерживали Ирак и недавно передали сбитого американского летчика иракцам. После того, как патруль собрался после нападения, Макнаб объявил о своем решении: лучшим выбором для них будет направиться на запад, к Сирии. Но сначала нужно сделать "собачью ногу" — обманный маневр, создающий у преследователей впечатление, что они пошли на юг.

Даже игнорируя утверждения Аббаса и Хаиля о том, что никаких преследователей не было, и что никаких иракских машин не появлялось, пока с момента перестрелки не прошло около семи часов, расчеты Макнаба весьма проблематичны. Согласно его собственным словам, "Чинук" должен был прилететь следующим утром в 04.00 на точку высадки, лежащую, согласно его схематической карте, в двадцати километрах к югу. Если это было так, у SAS-овцев было, по меньшей мере, девять часов, чтобы выйти на рандеву с вертолетом — пустяк для не обремененного поклажей патруля. Почему Макнаб внезапно решил направиться к Сирии, если знал, что через девять часов на находящуюся к югу от них точку встречи прибудет вертолет? Ответ может лежать в рассказе Райана. Если, как свидетельствуют и Райан и бедуины, точка встречи с вертолетом на самом деле находилась всего в километре от места засады, и если, как говорит Райан, встреча была запланирована на полночь, то теперь это, несомненно, было раскрыто противником. Чтобы суметь достичь точки встречи невредимыми, думал Райан, им нужно было бы суметь задержать противника до сумерек. Однако, если "Чинук" прилетит сейчас, он может быть замечен иракцами, и, возможно, сбит. Вышло так, возможно, к счастью для RAF[19], что той ночью "Чинук" так и не прибыл. Но, оставшись без радиосвязи, Макнаб в то время не мог знать об этом.

Решение двинуться в Сирию также выглядит сомнительным еще по двум причинам. Во-первых, хотя Райан сказал, что у них не было никакого письменного плана отхода и уклонения, Питер Рэтклиф, бывший в то время Полковым Главным Сержантом, заявил для протокола, что такой письменный план был, и что он составлялся совместно с оперативным офицером на ПОБ в Аль-Джауфе. План, разработанный самим Макнабом, состоял в том, что в случае раскрытия Браво Два Ноль направится на юг, к Саудовской Аравии. Хотя Райан и признает, что возвращение в Саудовскую Аравию было официальной политикой Полка, он, как и Макнаб, говорит, что патруль решил отправиться в Сирию даже до того, как оставил базу. Более того, их отношение к плану отхода и уклонения, как и вопрос со спальными мешками, демонстрирует досадную недооценку проблем пустыни. Райан говорил, что обдумывал, не взять ли пару шорт, потому что, обсуждая этот вопрос на ПОБ, они решили, что, чередуя ходьбу и бег трусцой, смогут дойти до сирийской границу за две ночи. Такой план вообще не имел права на жизнь из-за неизбежных потерь влаги, к которым приведет это "упражнение". Человеку, в холодный сезон идущему пешком по пустыне, для поддержания обмена веществ требуется, по меньшей мере, пять литров воды в день. При беге ему, очевидно, потребуется намного больше — возможно, литров десять. На два дня каждому потребуется двадцать литров, весящих двадцать килограммов. Плюс оружие, боеприпасы и другие необходимые предметы, в целом еще минимум двадцать килограммов. Бег с сорока килограммами из-за дополнительных усилий потребовал бы еще большего количества воды. И, таким образом, вес будет продолжать возрастать, а скорость марша — падать. Именно это уравнение делает такими опасными пешие путешествия по пустыне на большие расстояния.