Правда истории. Гибель царской семьи - [26]

Охрана Романова в Екатеринбурге усилена, режим введен, по сравнению с Тобольском, более строгий.

А. А-в»⁸¹.

Более подробных и достоверных сведений о подготовке и осуществлении перевоза Семьи Романовых из Тобольска в Екатеринбург, чем содержащиеся в двух приведенных документах, исходящих от К. А. Мячина, не существует. В различных мемуарах членов экспедиции, командиров и бойцов Уфимского отряда также используется интервью Мячина, но обычно не полностью, с невольными (или умышленными) искажениями, поскольку он считался предателем. Думается, что документы эти и подтверждают, и существеннейшим образом дополняют приведенные нами выше данные, всю цепь аргументации. Добавим лишь, что Мячин не знал подлинного характера взаимоотношений Ленина и Свердлова с уральскими руководителями, мог лишь о чем-то догадываться, но говорить что-либо по этому поводу, само собой разумеется, не мог. Поэтому в его изложении негативно очерчены лишь действия уральцев, а Свердлов противопоставлен им. Читатель должен все это учитывать.

Таким образом, совокупность источников как известных ранее, так и выявленных в последнее время, включая и впервые рассмотренные автором этих строк, думается, определенно свидетельствует о той или иной степени согласованности действий большевистского руководящего центра в лице Ленина и Свердлова и уральского руководства, о невозможности принятия уральскими властями самостоятельного решения о лишении жизни Семьи Романовых без санкции центра, о том, что истребление членов Царской Семьи, да и всего Дома Романовых, было предопределено Лениным изначально. Возможно, в самом начале ему сопутствовали раздумья над частичным использованием судебно-законной видимости, от чего он потом решительно отказался. И очень рано, отнюдь не летом 1918 г., перед развязанной трагедией.

К. А. Мячин в апреле своими действиями и, возможно, разоблачительным выступлением в печати сорвал чьи бы то ни было планы по уничтожению бывшего императора Николая II и членов его Семьи. До сих пор не сходит со страниц переиздающихся и вновь написанных книг версия о его намерении то ли самостоятельно, то ли по указаниям из-за рубежа похитить и вывезти Романовых в неподконтрольные большевикам пределы. Биография Мячина-Яковлева тесно переплелась с последним этапом жизни, судьбой Царской Семьи, оставившей о нем лестные дневниковые записи. Источники позволяют пролить на жизнь и судьбу Мячина новый свет.

3. Между красными и белыми: одиссея Константина Мячина

Сложности на жизненном пути одного из видных и ярых борцов за победу пролетарской революции, выдвинувшегося было в 1917-1918 гг. в элиту большевистской партии, наполняемого и руководимого ею государственного аппарата, после столкновения с ее уральскими «бонзами» не закончились. Этот эпизод, очевидно, повлиял на всю дальнейшую его судьбу. Впоследствии ему суждено было метаться от большевиков к их противникам, быть под угрозой расстрела и тех, и других, вновь оказаться у первых из них, от них и погибнуть. В последние годы о нем немало написано. Но никто из авторов не смог предметно осветить обстоятельства перехода Яковлева к белым, пребывания в их лагере на Урале и в Сибири и бегства в Маньчжурию. Автор много лет занимался изучением документов антибольшевистских органов власти, коммунистического подполья на Урале, в том числе в Уфе и в Сибири. Удалось выявить и некоторые данные о Яковлеве, которыми следовало бы поделиться. Судьба Яковлева оказалась связанной с судьбой Царской Семьи. И не только в связи с переездом ее членов в Екатеринбург, но и с тем, что Николай II и другие ушли в могилу почти с уверенностью, что Яковлев хотел их спасти, что это «хороший человек». И тут, как думается, была доля истины. Есть основание думать, что начатая ленинским руководством человеческая мясорубка, антинародная, антипатриотическая политика заставила его, революционного романтика, задуматься над смыслом складывавшегося бытия и своим местом и ролью в жизни.

Константин Алексеевич Мячин, он же — В. В. Яковлев, он же — К. А. Стоянович (нелегальные имена, надолго закреплявшиеся за ним) родился в с. Шарлык Михайловской волости Оренбургской губернии 17 (29) августа 1886 г.⁸². С 13 лет жил у отчима в Уфе. Стал рабочим. Обладал незаурядными данными. Всю жизнь занимался самообразованием. Беззаветно отдался делу революции. В 1905 году вступил в РСДРП. Стал видным партийным работником, фактическим руководителем боевиков Уфимской губернии, опыт которых нашел широкое распространение в партии. С 1909 по 1917 гг. почти все время из-за угрозы ареста и расстрела царским правительством находился в эмиграции, большей частью в Бельгии, работая электротехником. После Февральской революции вернулся на родину⁸³.

Был активным участником Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, в качестве одного из заместителей Ф. Э. Дзержинского стоял у истоков формирования ВЧК⁸⁴. Широко известно, что он как уполномоченный Совнаркома и ВЦИК в апреле 1918 г. руководил перевозкой из Тобольска в Екатеринбург бывшего царя Николая II и членов его Семьи. Распространившиеся со времени гражданской войны версии, что В. В. Яковлев готовил похищение, освобождение Николая Романова и т.д., абсолютно не состоятельны. Об этом говорили и некоторые его сподвижники, участники акции, но к ним не прислушивались. В июне 1918 г. В. В. Яковлев был назначен Главнокомандующим Урало(Самарско)-Оренбургским фронтом, а затем — командующим формирующейся 2-й армии. Вследствие трений между ними командованием фронта Яковлев освобоедается с поста командующего армией, назначается ее комиссаром. Его преемники на посту командующего армией, ставленники главкома Восточного фронта М. А. Муравьева* — Ф. Е. Махин* и А. И. Харченко* — перебежали к белогвардейцам. Уфа была оставлена частями армии. Ее штаб, руководящие партийные и советские органы губернии эвакуировались. Штаб армии в августе размещался в Сарапуле. Яковлев оказался в нем «на задворках»: в приказе по армии от 23 августа читаем: «Товарищ Яковлев назначается третьим адъютантом при штабе с 22-го сего августа»