«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке - [111]

Проведенный анализ опровергает мнение историков Британской империи, которые утверждали, что политическая борьба началась только после заключения Парижского мира, когда была выдвинута имперская программа Гренвила. На самом деле уже с начала ХVIII в. предметом острых споров в парламенте являлся вопрос об изъятии хартий собственнических и привилегированных колоний. Он не был решен, так как затрагивал не только интересы самих колонистов, но и влиятельных политических кругов в метрополии. Другим вопросом политической борьбы был вопрос об объединении в той или иной форме американских владений Великобритании. Разногласия по нему свидетельствуют, что в правящих кругах не было единства в понимании того, что является наилучшим дня управления колониями в Америке: принцип «разделяй и властвуй», или политика усиления централизации.

Требуют уточнения традиционная характеристика колониальной политики в Америке до 1760-х гг. как политики «благотворного пренебрежения». Действительно, назначение на должности в колониях часто было средством для политического вознаграждения, а руководители Британской империи, уделяя основное внимание европейской политике, предпочитали не проявлять в Америке особой жесткости. В то же время в колониальной политике Англии были «всплески» активности, пришедшиеся на войну за испанское наследство, конец 20-х – начало 30-х гг., конец 40-х – начало 50-х гг. Уже с начала ХVIII в. в колониальной политике обнаруживаются две тенденции: умеренная, частью которой и было «благотворное пренебрежение», и жесткая, направленная на усиление контроля над колониями, на укрепление власти губернаторов, влияние которых ощутимо падало при возвышении ассамблей. В целом британская политика представляла собой симбиоз этих тенденций, складывавшийся подчас под влиянием обстоятельств и конкретных политиков, и потому она не была последовательной.

В историографии преобладает оценка колониальной политики Великобритании в 1763–1774 гг. как политики «давления», ограничения свобод американцев. Эта оценка происходит от «Декларации независимости» и других документов, отражавших «американское» понимание причин войны за независимость. На самом деле законодательство английских властей ни в чем (может быть, за исключением быстро отмененного гербового сбора) не нарушало традиционных принципов взаимоотношений между метрополией и колониями в Америке. Британская политика накануне Американской революции отличалась в большей степени непоследовательностью и нерешительностью, чем жесткостью и произволом. Причины Американской революции лежали не в усилении давления метрополии, а в том, что развитие экономики и политическая самостоятельность колоний достигли такой степени, что требование полной независимости было лишь делом времени.

Представляется также, что неправильно говорить о политике Великобритании в Вест-Индии как о политике «давления». Там скорее проводилась политика, складывавшаяся из непоследовательных и часто противоречивых рекомендаций губернаторам. Даже требуя от них решительных действий, метрополия редко подкрепляла эти требования действенной поддержкой. Противоречивая и не всегда твердая имперская политика была одним из источников не прекращавшегося конфликта между губернаторами и ассамблеями. Противоречия в имперской политике в Вест-Индии явились отражением политической борьбы в правящих кругах и парламенте Великобритании. Примером могут служить разногласия между «вест-индским» и «североамериканским» интересами, проявившиеся при обсуждении Паточного и Сахарного актов, дискуссии по поводу условий Парижского мира (Канада или Гваделупа?), острая политическая борьба по вопросу об отмене работорговли в конце 80-х – начале 90-х гг.

После завоевания Канады в действиях британских властей, как в метрополии, так и в самой колонии, прослеживаются три тенденции: к насильственной и быстрой англизации при насаждении англиканства; к постепенной англизации при поощрении эмиграции англоязычного населения и ограничения прав католической церкви; к сохранению в общих чертах прежних законов, действовавших при французах, сохранению старых форм землевладения и феодальных повинностей абитанов, а также привилегий католической церкви. Соотношение этих тенденций во многом зависело от развития политической борьбы в самой Англии, на что влиял ряд факторов: местные условия колонии, где англоязычное население в течение длительного времени было в незначительном меньшинстве; позиция губернаторов, видевших в поддержке франкоязычной знати и католической церкви условие, необходимое для сохранения стабильности в колонии; идеологические разногласия в правящих кругах Англии, когда, с одной стороны, антикатолицизм рассматривался как важнейшая составляющая патриотической политики, с другой стороны, происходило распространение идей Просвещения и терпимости; стремление сохранить Канаду вопреки реваншистским желаниям Франции и агрессивности США.

В отношении Индии можно заметить, что со времени битвы при Плесси до принятия Акта Питта-младшего в правящих кругах Великобритании прослеживались две тенденции, «умеренная», сторонники которой исходили из того, что главная задача компании по-прежнему торговая; сторонники «экспансионистской» тенденции выступали за установление прямого колониального управления, причем некоторые (начиная с Клайва) полагали, что административные функции должны быть переданы от компании к государству. Логика развития событий в Бенгалии и в Индии в целом вела к быстрому ослаблению позиций «умеренных», хотя единства по вопросу о разделении полномочий между правительством и компанией в вопросах колониального управления в британских правящих кругах так и не возникло. По поводу создания колонии в Австралии можно заметить, что в историографии так и не представлено убедительных доказательств, что за этим решением, вытекавшим из необходимости переселить из метрополии заключенных, скрывались далеко идущие геополитические цели.