«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке - [110]
Поскольку парламентские дебаты в основном опубликованы, судить о политической борьбе в парламенте легче. Хотя степень влияния парламентских дискуссий на формирование внешней политики иногда трудно определить, можно согласиться с выводом традиционной либеральной историографии, что роль парламента в этих вопросах возросла в ХVIII в. На протяжении всего ХVIII в. критика внешней политики являлась одним из эффективных рычагов парламентской оппозиции. Обсуждению в парламенте сопутствовала борьба различных мнений в прессе. «Памфлетная война» продолжалась на протяжении всего ХVIII в. Тем не менее требуется осторожность в оценке характера и степени влияния общественного мнения на выработку решений в сфере внешней политики. Дело не только в том, насколько «свободны» были государственные деятели от необходимости следовать ему, но и в том, что, по выражению Блэка, «существовало не одно общественное мнение, а многие мнения».
Конфликт по вопросам внешней и колониальной политики, как и общественная борьба в целом, отразил различие интересов отдельных социальных групп населения. Оппозиция обычно определяла собственную позицию как мнение «страны», т. е. большинства населения. Этому противопоставлялись действия узкой группы лиц, которые, находясь у трона, ведут политику в корыстных интересах, отличных от национальных интересов Великобритании. Политические лидеры постоянно апеллировали к идеям патриотизма, очень часто трактуя их с демагогических позиций в собственных политических интересах. В известной степени политическая борьба отражала некоторые тенденции в социально-экономическом развитии Великобритании в ХVIII в. Вигов считали партией городской, буржуазной, связанной с интересами финансового капитала. Тори часто рассматривалась как сельская партия, партия «земельного интереса». Это деление существовало только в виде тенденции. Разве не были лидеры вигов крупными землевладельцами? Разве многие тори не были вовлечены в предпринимательскую деятельность? Не случайно уже после войны за испанское наследство многие современники считали, что различие партийных принципов, рожденных Славной революцией, уходит в прошлое.
В ХVIII в. Англия действительно находилась на пути социальных, экономических и политических изменений, однако эти сдвиги не были прямым и скорым результатом Славной революции. Господствующие экономические и политические позиции занимала земельная аристократия, представлявшая собой достаточно замкнутую группу. На принятие решений в области внешней и колониальной политики также оказывала влияние верхушка купечества, занятая главным образом внешней торговлей. В ХVIII в. английские короли сохраняли значительную власть, особенно в области внешней политики, остававшейся прерогативой монарха. Окончательное принятие решений в сфере внешней и колониальной политики принадлежало короне.
В Англии развивались партии тори и вигов, и деление на эти партии имело немалое значение для политической борьбы. Поскольку степень единства внутри партий была невелика, разногласия по данным вопросам зачастую возникали и внутри политических партий и группировок. Не было «чисто» вигской или «чисто» торийской внешней политики. И торийский «изоляционизм», и вигское активное вмешательство на континенте, являлись необходимыми элементами, дополнявшими друг друга. В то же время именно эти платформы и составили ядро дебатов в области внешней политики. Должна ли Англия, будучи частью Европы, вести активную политику на континенте, или, как островному государству, ей предназначено избегать этого, сосредоточив усилия на торговле и колониальной экспансии? Приверженность концепции «голубой воды» помогала создавать политические капиталы, но на практике следовать ей в полном объеме было невозможно: Англия не могла игнорировать происходившие на континенте события.
Важным предметом для дискуссий остается вопрос о факторах внешней политики. Если на протяжении долгого времени большинство историков исходило из того, что внешняя политика Англии была подчинена интересам зашиты национальной промышленности и торговли, а со второй половины ХVIII в. и обеспечению расширения Британской империи, то в некоторых работах последних лет делается акцент на другом. Само понятие торговых интересов было в известной степени абстрактным, а действия разных коммерческих групп не всегда совпадали. Дискуссии между исследователями касаются также роли религиозного и династического факторов в международных отношениях в ХVIII в., которые, как представляется, имели важное значение.
Один из важных выводов, который сформулирован по итогам данного исследования, состоит в том, что в ХVIII в. европейская политика продолжала оставаться ведущим элементом в системе «внешняя-колониальная политика». Принимая решения по колониальным делам, министры и члены парламента, прежде всего, учитывали соображения, связанные с расстановкой сил в самой Европе: в эпоху, когда идеи меркантилизма еще сохраняли свое значение, колонии оставались для многих британских политиков лишь «довеском», который улучшает баланс сил на европейском континенте в пользу Англии. Именно этим во многом объясняется политика «благотворного пренебрежения». Даже во второй половине ХVIII в., когда колониальная экспансия ускорилась, а внимание к колониям возросло, одной из главных целей реформ в области колониального управления было сохранение преимуществ над соперниками в Европе, прежде всего над Францией. Другим важным фактором, определявшим колониальную политику и ход соответствующих дебатов в парламенте и обществе, было то, что происходило непосредственно в колониях. События в колониях и те последствия, которые они имели в самой Англии, подталкивали министров к разработке колониальной политики. «Имперского плана» построения Второй Британской империи взамен утраченных североамериканских колоний не существовало, однако расширение империи было закономерным процессом, отражавшим социально-политические и идейные сдвиги, происходившие в британском обществе.
Коллективная монография, посвященная юбилею известного ученого-англоведа, специалиста по ранней истории политических партий, культуре Просвещения, гендерным исследованиям, российско-британским отношениям XVI–XVI11 вв., компаративистике, имагологии Татьяны Леонидовны Лабутиной объединила усилия ее друзей, коллег и единомышленников — российских ученых из Москвы, Санкт-Петербурга, Рязани, Орла, Череповца, Ярославля, Владимира, Казани, Волгограда, Самары, Нижнего Новгорода, Нижневартовска. Тема издания — стратегия и тактика политических партий Англии в период с момента их образования в XVII в.
Драматическая судьба Карла I, ставшего в 1649 году жертвой Английской революции, побуждает задуматься над вопросом: что привело его на эшафот; в какой степени на нем лежит вина за неурядицы и кровь, пролитую на полях сражений гражданских войн. Вопросы истории, 2005, №12, с. 70-85.
В книге доктора исторических наук Андрея Борисовича Соколова на фоне драматических событий британской истории середины XVII века рассматривается биография Эдварда Хайда, первого лорда Кларендона, политика и мыслителя. Как заметил один американский историк, «если бы не он, история Англия могла стать другой».
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Беда – один из выдающихся богословов и ученых Британии. Он написал большое число комментариев и мартиролог, то есть календарь святых, по древнехристианскому образцу. Его главный труд — завершенная в 731 г. «Церковная история народа англов». Беда воссоздает картину союза народов Англии и объединяет различные группы народностей под именем «gens Anglorum» – английская нация. Это предполагает, что народности британских островов станут единой нацией, приведенной Богом на эту землю, как некогда Бог привел народ Израиля в землю обетованную.Англосаксонские королевства, по мнению Беды, призваны искупить языческие грехи предков и в то же время создать новый народ, послушный Богу. Епископов Беда уподобляет ветхозаветным пророкам.
В книге изложена история Англии с древнейших времен до начала XVII в. Структура пособия соответствует основным периодам исторического развития страны: Британия в древности и раннее средневековье, нормандское завоевание и Англия XII в.; события, связанные с борьбой за «Великую хартию вольностей», с возникновением парламента; социально-экономическое развитие Англии в XIV в. и восстание Уота Тайлера; политическая борьба XV в.; эпоха первоначального накопления; история абсолютной монархии Тюдоров.Наряду с вопросами социально-экономического и культурного развития, значительное внимание уделяется политической истории (это в особенности касается XV в., имеющего большое значение для понимания истории литературы).Книга рассчитана на студентов исторических и филологических (английское отделение) факультетов, на учителей и всех интересующихся историей Англии и ее культуры.
В монографии рассматривается проблема школьного образования в ходе реформ Консервативной, Либеральной и Лейбористской партий с 1870 г. по 1997 г. Охарактеризованы и систематизированы разные типы государственных школ, частных заведений и церковных школ разных конфессий. Повышенное внимание уделено инициативе британских церквей, и в первую очередь государственной Церкви Англии, создавшей основу начального обучения в Англии в XVIII в. и опекавшей специальные заведения для детей с ограниченными возможностями, а также благотворительные женские школы.
Коллективная монография рассматривает английский королевский двор конца Средневековья и раннего Нового времени в его институциональном, политическом, инструментальном и церемониальном проявлении. Несмотря на кажущуюся разноплановость этих феноменов придворного микрокосмоса, доминируют, как показано в работе, объединяющие их моменты, создающие целостную картину развития властных структур в указанный период.