Правь, Британия! - [49]

— О'кей.

Эмма подошла к дому. Дверь была плотно притворена. Она постучала, но ответа не последовало. Она вспомнила, что мистер Уиллис немного глуховат, и с опаской, неохотно подошла к окну и заглянула внутрь. С этой стороны комната выглядела как-то иначе, возможно потому, что мебель, которую она помнила по вчерашнему визиту, была переставлена. Койка, на которой лежал Терри, стояла у дальней стены, там же и стол. В центре комнаты стояла старая жестяная ванна, и в ней стоял мистер Уиллис в одних подштанниках, с обнаженным торсом. Он скреб себя чем-то, напоминающим щетку. Это зрелище, будь с ней младшие мальчишки, вызвало бы кривляния и придушенный смех, но сейчас, в этот миг, оно принесло ей боль, показалось даже ужасающим; вот старик, которого она едва знает, совершивший ради их спасения опасный поступок, он думает, что он один, в безопасности в своих четырех стенах, а в это время за ним следят; ворваться вот сейчас, когда он моется, — все равно что лезть к нему в душу, в самое сокровенное и затаенное.

Она робко постучала в окно. Еще раньше он насторожился, заметив тень, в изумлении поднял голову — в незащищенных широко раскрытых глазах отразилось смятение, испуг, — и, сгорбив худые плечи, он попытался прикрыться, отчаянно прижимая к животу щетку. «Это никуда не годится, — подумала Эмма, — нет у нас такого права», — и она отошла от окна, качая головой и жестом показывая лейтенанту, что идти нельзя.

— В чем дело? — тихо произнес он. — Его нет дома?

В том-то и дело, что он дома. Хижина незаконного поселенца, четыре стены, простейшая обстановка, жестяная ванна на полу — все принадлежит ему одному. Никто не имеет права на это. Меньше всех лейтенант, поджидающий за деревьями. «И почему я этому так много внимания уделяю», — задумалась Эмма.

— Он дома, — ответила она, — но зайти нельзя. Он принимает ванну.

Уолли Шермен рассмеялся.

— Всего-то? Я было подумал, что он повесился, по крайней мере, у вас было такое выражение лица. Я зайду.

— Нет, — сказала Эмма. — Нет… подождите.

Она опять подошла к двери и постучала. На сей раз ее призыв не остался незамеченным. Дверь отворилась, и на пороге появился мистер Уиллис. Вокруг талии он обвязал полотенце, прикрыв подштанники, кроме того, он надел длинную хлопчатобумажную майку.

— Кто тут? — спросил он. Потом узнал Эмму. Удивленное выражение сошло с его лица, но он остался настороже, весь внимание.

— Они ищут капрала, — шепнула Эмма, — были на ферме и у нас. Спрашивали, кто живет здесь. Я рассказала о вас, предложила проводить. Офицер ничего не подозревает.

Мистер Уиллис кивнул. Он прищурил глаза, всматриваясь в деревья.

— Извините, я схожу за очками, — сказал он. — Почти ничего без них не вижу. Видите, я мылся в ванне, так что не готов к приему гостей. — Он произнес эти слова громко, так, чтобы лейтенант тоже слышал. Он помахал рукой в направлении Уолли. — Заходите, пожалуйста, — крикнул он. — Извините за мой вид. Сегодня у меня одновременно и банный день, и стирка.

Он исчез в доме, а Эмма осталась ждать своего спутника.

— Входите, — сказала она ему, — я лучше подожду на улице.

Уолли Шермен пригнул голову и вошел в дверь, подмигнув Эмме. Не смешно, подумала она, вовсе не смешно… Она засунула руки в карманы и огляделась по сторонам. Огородик на поляне был тщательно ухожен. У него там зелень и брюссельская капуста, а в дальнем углу — куча компоста, в основном морские водоросли. Похоже, что он недавно жег опавшие листья и что-то напоминающее старый мешок… Мешок…

Кто-то коснулся ее плеча. Это был Уолли Шермен.

— Мистер Уиллис зовет вас в тепло. Он уже принял совершенно приличный вид.

Она последовала за ним в дом. Да, кровать стояла не там, где вчера. Но больше всего бросалась в глаза не столько ванна посреди комнаты, сколько одежда, развешанная на просушку у печки. Она узнала серые брюки и форменный морской свитер, что он носил. Плащ тоже выстиран и висит на бельевой веревке под потолком. А ружья на стене уже нет…

— Вот так каждую пятницу, — говорил мистер Уиллис. — Тщательно драю весь дом, а потом и себя самого. Так меня учила мать. Нас было в семье десятеро, я самый младший. Трое моих братьев эмигрировали, двое в Австралию, один в Канаду. Никогда не был в Америке, хотя давно хотел там побывать. Еще не слишком поздно, как вы думаете?

Он улыбнулся лейтенанту и протер очки. Ага, отлично, подумала Эмма. Даже Мад не сыграла бы лучше. Должно быть, валлийцы, как и жители Корнуолла, прирожденные актеры.

— Мистер Уиллис, в Штаты съездить никогда не поздно, — ответил Уолли Шермен. — Мы вам сделаем билет, как только уладятся новые правила. Знаете, между нашими странами будут рейсы, которые сможет позволить себе каждый, а не только богатые. Это часть общего плана.

— Очень рад это слышать, — сказал бродяжка. — Почти всю жизнь я провел перекати-полем, и вот пока что бросил якорь здесь, но я не говорю, что надолго, ведь правда?

— Верно, — сказал лейтенант, опять подмигнув Эмме. — Что ж, мистер Уиллис, приступим к делу. Я…

Договорить ему не удалось, то ли потому, что мистер Уиллис действительно был глуховат, то ли потому, что роль рассказчика отвел себе хозяин дома.