Прасковья Ангелина - [70]

— А не провалишься?

— Что вы, тетя Паша — испуганно воскликнула Марийка. — Я давно готова поступить в институт.

— Счастливая ты, Марийка, — сказала Паша, — незаметно пролетят годы, и возвратишься агрономом. Сколько тебе тогда будет лет?

— Двадцать пять.

— Двадцать пять — четверть века. — Паша улыбнулась. — Вот сколько лет я хотела бы еще поработать для счастья моего народа.

— Поработаете больше, тетя Паша, вы очень мужественная и сильная.

— Все мы сильны на родной земле, Марийка.

Не спеша они пошли по узкой тропе вдоль широкого поля.

— Дивно как растет кукуруза! — сказала Мария мечтательно.

— Ну, вот уж и дивно…

— Да, тетя Паша, я даже слышу, как янтарные зерна росу пьют, — добавила шепотом Мария.

Паша подошла к трактору и завела мотор.

— Не пора ли вам, тетя Паша, отдохнуть?

— Что ты, Марийка, луна ярко светит, поведу свой «ДТ» на кукурузу. Ведь янтарные зерна росу пьют, а, Марийка?

Они стояли окутанные сиянием полной луны, и вокруг стояла такая необыкновенная тишина, что, казалось, слышно было, как не только янтарные зерна росу пьют, но и как шуршит добрая и теплая земля, поднимая вверх свой роскошный золотисто-зеленый наряд.

ВСТУПАЯ В ТРИДЦАТЫЙ СЕЗОН…

Несколько дней подряд шел дождь. Потом ветер переменился, прояснилось небо, похолодало.

В этот декабрьский день Паша неожиданно почувствовала себя плохо и слегла в постель Врачи посоветовали срочно вызвать детей.

В Старо-Бешево примчались Светлана и Валерик. Светлана из Москвы, где она училась на пятом курсе филологического факультета МГУ, Валерик из Днепропетровска.

После окончания десятилетки Валерик пришел в тракторную бригаду. Мать не создавала для своего единственного и любимого сына «тепличные» условия. Нет, Валерику было трудно «выбиваться в люди» у бригадира Прасковьи Никитичны. Она, как говорится, вгоняла его в десять потов. Заставляла и сено стоговать, и возить горючее, и копать землю лопатой, и вилами вгрызаться в навозную жижу, и так мчаться с поручением на рыжем скакуне, «чтоб в ушах звенело». Только через год перевела Валерика на более ответственный участок — на работу прицепщиком.

Валерик не раз грозился уйти, чтобы «найти себе дело по душе». Его тянуло на большой завод, к станкам. Мечтал стать токарем. Но мать считала, что он должен унаследовать от нее самое заветное и самое дорогое — любовь к земле.

С поразительной энергией Прасковья Никитична готовила себе достойного преемника, хотя здоровьем была еще крепка и не думала так скоро оставлять работу.

Потом Валерик, уже будучи трактористом, поступил учиться в Днепропетровский институт механизации сельского хозяйства.

…Светлана, Валерик и младшая дочь Сталинка пять дней и пять ночей ни на минуту не покидали дом. Их мать впервые так тяжело заболела — лежала с высокой температурой. Врачи ей запретили подниматься с постели.

Прасковья Никитична нервничала. Как некстати подошла болезнь! Несколько дней назад, когда она находилась в поле, ей стало известно об Указе Верховного Совета СССР. За выдающиеся заслуги в сельском хозяйстве она была удостоена второй Золотой Звезды. Потом на областной партийной конференции ее избрали делегатом на XXI съезд Коммунистической партии.

Сколько дел навалилось сразу! Бригада получила новые мощные гусеничные тракторы и комбайн новой конструкции на резиновом ходу. Посмотреть бы новую технику! Отец вчера сказал ей, что навестить ее придет Дмитрий Лазаревич. Обещал приехать с планами и графиками и Антон Дмитриев. Но Коссе все не шел. Не было и Антона. Антон, конечно, застрял в мастерских — заканчивает ремонт тракторов «ДТ». Он и не уйдет, пока не испытает машины.

— Батя, вы не знаете, чем сейчас заняты мои трактористы? — спросила Паша.

Никита Васильевич молча прошел через комнату, остановился у стола, за которым сидели Светлана, Валерик и Сталинка.

— Не представляю, чтобы они сидели без дела. Ясное дело — работают.

— Выходит, одна я бездельничаю, — печально улыбнулась Паша.

— С детьми? Ты ведь с ними как в раю.

Паша посмотрела на детей. Ей, правда, было с ними чудесно. Казалось, что и болезнь в их присутствии не так мучительна.

— Зима пролетит незаметно, а весной поведешь свои тракторы в поле, — успокоил ее Никита Васильевич.

— Весной, — повторила Паша. — В апреле будет мой тридцатый сезон… Подумайте, батя, тридцать лет на тракторе!

Она замолчала, поглядела на отца, и внезапно лицо ее изменилось, чувствовалось, что она очень страдает. Все в доме знали, что болезнь ее очень опасна, но она сама и думать об этом не хотела. Она была уверена, что встанет на ноги, что нет такой силы, которая могла бы оторвать ее от трактора, от работы.

В понедельник Паша почувствовала себя лучше. На следующее утро ей уже разрешили вставать, и несколько дней спустя, когда Валерик и Светлана уже уехали, секретарь областного комитета партии позвонил ей по телефону и сказал, что надо готовиться в Москву, на съезд партии. А до начала съезда еще столько работы!

Еще в прошлом, пятьдесят седьмом, году Паша обратилась с призывом ко всем трактористам страны максимально механизировать возделывание кукурузы, сахарной свеклы, подсолнечника и картофеля. Сама она накопила ценнейший опыт комплексной механизации. Ею были созданы механизированные звенья, которые вели и пахоту, и посев, и уборку кукурузы и подсолнечника без применения ручного труда. Звено в составе двух механизаторов с трактором «Беларусь», с набором навесных машин и комбайном самостоятельно обрабатывало до двухсот гектаров кукурузы.