Прасковья Ангелина - [26]
— Что ж, это и хорошо, — откликнулся Сергей, — а то реветь станете.
— Но, право же, таких слез не стыдно, — задумчиво, словно разговаривая сама с собою, сказала Паша. — Поплачем и злее в работе будем. Ведь так, Сережа?
Он тяжело вздохнул.
— Ты вот не плачешь… Разве я не понимаю, что эю значит?
— Я — другое дело… просто не умею, а заставить себя выше моих сил, — уклонилась от прямого ответа она.
Сергей не обиделся. Он только спросил:
— А скучать будешь?
— Кто его знает…
Никого уже не осталось в вагончике, все вышли, чтобы провожать Сергея и Петра. Паша спрашивала: «Чемодан упаковал? погладил ли рубашки? взял ли белье? а носовые платки?» Сергей пожимал плечами. Он собрал только самое необходимое: мыло, зубную пасту, щеточку и полотенце. Был дома, прощался с Валериком и Светланой, а рюкзак отнес в райком комсомола.
— А с родителями попрощался?
— С матерью только… Она и собрала меня в дорогу, пироги напекла. А батя твой дома почти не бывает, в колхозе все хозяинует. Но ты не беспокойся, я еще встречусь, мне самому охота поговорить с ним, успокоить…
— Спасибо, милый, — сказала Паша, подумав, что все складывается хорошо. Ее радовало, что муж уезжает из дому не чужим человеком.
Некоторое время они постояли молча. Паша захотела проводить его до шоссе.
— Нет, — сказал Сергей, — не надо. Ты устала… Нам нужно торопиться, ребята в деревне уже ждут.
— Как хочешь, могу дальше и не ходить. — Подавленно вздохнув, она остановилась. — Сережа, так ты… не забывай, пиши.
Словно расставаясь навсегда, они расцеловались и обменялись крепким рукопожатием.
— Береги себя… Не для меня, нет, нет, для детей наших. Жалко мне их, скучают без ласки. Будь тверже стали, помни о нас, воинах… Наташу не отпускай от себя, верная она тебе подружка. Кланяйся всем! Ну, вот и все будто. Бежим, Петр!
Сергей еще раз кивнул ей на прощание, а Паша, провожая его глазами, долго стояла и махала платком. Она ждала, что Сергей возвратится, чтобы в последний раз обнять ее, но он даже не оглянулся. Вскоре он совсем скрылся из виду, растворившись в толпе людей, которая двигалась по шоссе. Ушел ее Сергей. Неужели это была последняя в ее жизни встреча с ним? С минуту она стояла неподвижно, как вкопанная, вытирая непрошеные слезы. Видно, и в самом деле первая любовь сильно привязывает. Она простилась с человеком, который приносил ей много горя, но все же с бесконечно родным, близким, отцом ее детей.
Паша с трудом шагала к вагончику, до предела напрягая слух и зрение. Умолкшие на ночь тракторы снова загудели, не прерываясь. Значит, девушки уже пашут, сеют и готовят землю под урожай будущего года.
Вставал ясный тихий и теплый день. По-прежнему— ни ветерка, ни дуновения. Кто скажет, что где-то идет Кровопролитная война и, звеня тяжелыми гусеницами, грохочут танки? Кто убедит, что льется человеческая кровь и фашисты рвутся в Донбасс — в край угля, металла и хлеба?
«Будь тверже стали», — невольно вспомнила она слова Сергея.
Да, теперь она знала, что значит быть тверже стали, знала, какие трудности ждут ее впереди. Надо работать, работать и работать. Она всегда работала во всю свою силу, не представляла себе жизни без труда, но сейчас это желание было еще сильнее, чем когда-либо.
Трактористки работали самозабвенно, не зная ни отдыха, ни сна. Выработка на пахоте повысилась в два с половиной раза. Казалось, машины устали, а девушки усталости не чувствовали. Они были действительно тверже металла.
В октябре линия фронта приблизилась к Донбассу.
В это утро Паша была дома. В окнах соседних домов еще горел свет, но вокруг было тихо. Через деревню двигались воинские колонны. Крестьяне и крестьянки вышли на дорогу и безмолвно смотрели им вслед. «Неужели они не остановят врага?»
— Паша! — окликнул ее отец. — Тебя вызывает Сталине.
Она вздрогнула. Телефон действует. Значит, все в порядке, враг будет остановлен на подступах к Донбассу.
— Слушаю…
У телефона был секретарь Сталинского обкома партии.
— Паша? Здравствуй… ты еще в своем Бешеве? — он говорил спокойно и тихо.
— Ну да… А где же мне быть? Хотелось бы на фронт… сводки Совинформбюро сердце жгут.
— Я не об этом… — голос секретаря по-прежнему звучал спокойно. — Тебе задание: готовь бригаду к эвакуации. Тракторы пойдут своим ходом, запасайся бензином. Путь держи на Ростов. Понятно?
— Хорошо… Все сделаю. — Паша постаралась сказать эти слова окрепшим голосом, но, закончив разговор, тотчас же опустилась на стул, оглушенная необычным поручением.
Рядом с нею был Никита Васильевич. Он видел слезы в глазах дочери, но еще не понимал, какое задание получила она от обкома.
— Батя, собирайтесь в дорогу…
Никита Васильевич был к этому готов. Он глубоко был убежден в том, что врагу нельзя оставлять добро, невозможно. Он верил, что его сыновья — Константин, Василий, Сергей, как и сыновья всех его земляков, остановят и сокрушат немца, но пока дела складываются так, что надо готовиться к эвакуации.
Паша подошла к Светлане, обняла ее.
— Ты плачешь, мама?
Она виновато взглянула на дочку:
— Что ты, Светочка?
— А папка наш уже далеко, фашистов бьет…
— Может, и близко, Светочка. Немец уже в Донбассе.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.