Практически счастливый человек - [4]
М о л о д о й. Здравствуйте. Вы извините, я не поздоровался, я думал — вы спите.
П о ж и л о й (глуховато). Добрый вечер.
М о л о д о й. Видимо, в моем распоряжении эта тумбочка? (Кивает на тумбочку и, не дожидаясь ответа, продолжает возбужденно.) А тепло, батареи горячие. Как, в сущности, мало человеку надо: крыша над головой, тепло — и все. Я до того заледенел, ну, думаю, налечу носом на что-нибудь твердое — расколюсь на кусочки. (Начинает устраиваться, раскладывать вещи.) Представляете, прилетел в шесть утра, специально выбирал рейс — все-таки, думаю, понедельник, рань такая, легче будет с гостиницей. Черта с два легче. Не город, а всесоюзный центр слетов, симпозиумов, конференций и прочих мероприятий. В «Спутнике» — мелиораторы, забронировано, в «Центральной» — молодые прозаики; ладно, рванул за город в мотель, ну, думаю, там-то уж… Весь мотель пустой, говорят — ждем штангистов, завтра соревнования… Спасибо, что еще подсказали: попробуйте, говорят, на речном вокзале. А вы давно здесь?
П о ж и л о й (улыбаясь, выслушал речь соседа). Въехал два часа назад.
М о л о д о й. По броне?
П о ж и л о й. Нет. Прошел тот же маршрут. Кроме мотеля.
М о л о д о й. А подписку с вас взяли?
П о ж и л о й. О выезде по первому требованию? Взяли.
М о л о д о й (все еще полон возбуждения). Да я бы любую дал подписку! Говорю им — хотите, напишу: «В случае моей смерти прошу администрацию ни в чем не винить?»
Пожилой засмеялся.
Простите, а вы уже ужинали? Может, чайку попьем?
П о ж и л о й. С удовольствием. В чайнике есть вода, включите.
Молодой включил чайник, подошел к телефону.
М о л о д о й. Я закажу разговор с домом, не возражаете?.. Даже не телеграфировал, думал, пока не устроился, чего зря… (В трубку.) Алло. Мне Ленинград, пожалуйста. Из гостиницы «Речной вокзал». Номер в Ленинграде — двести пятнадцать — девяносто — сорок семь, кто подойдет.
Пока он говорит, Пожилой поднял книгу, стал перелистывать.
Простите, а что это у вас?..
Пожилой показал обложку.
Здесь покупали?
П о ж и л о й. Да.
М о л о д о й. И я схватил. (Достал из чемодана такую же книжку, демонстрирует.) Я в командировках всегда обшариваю местные книжные магазины. Все-таки на периферии как-то… Вот у нас вы такую не достанете, гарантирую… Во-первых, из серии, во-вторых, классика. Хотя, вот я пока ехал в мотель, читал в автобусе: больше для шкафа книга, чем для души. Язык какой-то доисторический, и рифма хромает. Вот смотрите. (Читает, спотыкаясь.)
Что значит — непонятно. И рифма какая: «ужасный» — «страшны». Это же по современным эталонам — очень низкий уровень. Сейчас средние поэты пишут техничнее.
П о ж и л о й. Нет, я, пожалуй, с вами не соглашусь. Я тут лежал, читал… Есть очень… (Читает.)
М о л о д о й (не знает, что сказать). Да, ну это, конечно… Другое дело… Выше уровень… (Наливает чай в два стакана.) Пожалуйста, присаживайтесь. Вот еще нан азербайджанский какой-то купил, вроде съедобный. Берите.
Пожилой с усилием садится на кровать, берет стакан, помешивает.
П о ж и л о й. Спасибо вам. Милый вы человек.
М о л о д о й (смущенно). Да ну, что вы… Мелочь такая — чай, подумаешь…
П о ж и л о й. А мне, знаете, до вашего прихода как раз так скверно сделалось… Стенокардия. Может, и похуже что в этот раз, не знаю. Ну, думаю, пришла за тобой, Николай Иванович. И нашла момент — в командировке, в гостинице, жене хлопоты, если что. Ехать надо. А у нее — тоже сердце. И вдруг вы входите, говорите что-то — я-то, простите, и не разобрал толком, — думаю, повезло, лицо молодое, симпатичное, все-таки не на стену смотреть в последнюю минуту… Говорят, не так уж важно, как помереть, а я вот сейчас понял — нет. Важно.
М о л о д о й (немного растерян и полон сочувствия). Так давайте я сейчас вызову неотложку!..
П о ж и л о й. Нет-нет, не беспокойтесь. Ложная была тревога, отпустило.
М о л о д о й. Что же вы сразу дежурной не дали знать?
П о ж и л о й. А что дежурная?.. Я в первое время, когда стало сердечко пошаливать, чуть что — врача, укол… А теперь привык. Это, знаете, как артобстрел. Сначала думаешь: любой снаряд — для тебя персонально, а потом… (Махнул рукой.) Нан азербайджанский-то вкусный ваш. Пейте, пейте спокойно, сейчас все в порядке. Вы, естественно, в командировку?
М о л о д о й. Да. Я второй год после института — можно сказать, молодой специалист, на меня и валят все командировки подряд, ну, я, в общем, доволен, все-таки посмотреть матушку-Россию. Одно только — эти гостиницы. Бич. У меня даже теперь комплекс: вот в Ленинграде иду домой в особо плохую погоду, знаете, питерскую, с дождичком и ветерком, и думаю: бедные командировочные, мечутся, ищут, где приютиться, а я иду себе домой, спокойненько — отдельная квартирка, мама… Раньше у меня этих мыслей и близко не было.