Практическая монстрология - [37]

Стражники покивали с серьезными лицами, а через пару дней слуги приволокли алхимику огромный медный котел и кучу дров с приветом от барона, который сообщал, что ждёт скорых результатов.

Вот так Нюх, сам того не желая, пал жертвой собственного пьянства и беспамятства, которое не позволяло одному из лучших валорских алхимиков покинуть гостеприимный замок барона даже для того, чтобы найти средства на возврат долга. Да и сомневался Нюх, что барона обрадует такой расклад. Скорее тот решит, что алхимик решил над ним пошутить и велит утопить его в одной из бочек с неаппетитным содержимым, а затем кипятить тело алхимика на медленном огне.

Неделя, проведенная во дворе замка под неусыпным контролем парочки арбалетчиков, не принесла Нюху ожидаемого успеха, барон требовал ускорить процесс и приказал начать выпаривание немедленно.

Через пару часов барон пожалел о своем приказе, но было уже поздно. По всем помещениям замка разнесся запах кипящих на медленном огне нечистот, которые зелёный от ароматов Нюх был вынужден для поддержания роли помешивать ложкой в добрый метр длинной.

Нюх надеялся, что барон и челядь плюнут на алхимика и на худой конец выбросят его в ров, но этого не произошло: слишком упрямый аристократ не желал ничего, кроме золота, поэтому спустя несколько десятков часов упорного кипячения нечистот, на дне котла собрался белый порошок, несколько горстей которого светились призрачным зелёным светом в наступивших сумерках.

Барон, узнавший о таком событии, поспешил проверить результат опытов и решил спуститься во двор, когда весь его замок вздрогнул до основания, озарившись вспышкой белого света, и чудовищный по силе взрыв разметал часть крепостной стены и выкинул Нюха прямиком в крепостной ров, а барона с его охраной разметало по донжону.

Понимая, что в сложившейся ситуации он крайне сильно рискует, алхимик сделал довольно крупную химическую бомбу, которую планировал взорвать поздней ночью, когда он надеялся скрыться, ускользнув в пролом в стене. Но не знавший о замыслах Нюха стражник, готовившийся сдать смену коллеге, решил присесть на, как ему казалось, пустой бочонок. Но, вот ведь беда, не зря древние писали о том, что такая вредная привычка, как курение — убивает. Вот и не заметил стражник, что после того, как вытряхнул пепел из трубки постукивая по бочонку, пара искр вылетела из нее и попала на стоящий рядом маленький, не больше десятка литров бочонок, в котором алхимик собрал весь порошок, получившийся после выпаривания.

Нюх, украдкой от охраны создавший огненное зелье на основе земляного масла, золы от костра и пары капель гномьего спирта, не ожидал, что только что созданный им белый порошок куда как разрушительнее, чем все прежде созданные алхимиками зелья.

Поэтому, когда его взрывом выбросило в пролом, то он едва не захлебнулся в крепостном рве, а когда услышал вопли разгневанного барона, которому в отличии от десятка стражников удалось выжить после взрыва,

резко перестал грести в направлении берега и прикинулся частью рва, вонючее содержимое которого облепило его с головы до ног.

Затем были месяцы скитаний по землям Валорна, десятки предложений различным дворянам, но слухи опережали алхимика, как и вспышка от взрыва, которую видели не только жители баронской деревни, коим удалось увидеть как охваченное белым пламенем тело стражника, которое поначалу приняли за комету, рухнуло прямо на соломенную крышу дома старосты.

Никто не связывался больше с Нюхом, опасаясь не столько барона, которому алхимик взорвал половину замка и спалил деревню в пять десятков домов. Все боялись за свои жизни и замки, и никакое золото мира, которое сулил Нюх, уже было не в состоянии привлечь к нему клиентов.

Вот так из лучшего алхимика он стал бродячим торговцем разными порошками и ингредиентами, которые изредка покупали доверчивые крестьяне, спешившие исцелиться чудо-порошками. Но лекарь из алхимика был некудышный, и вместо благодарности он получал лишь зуботычины и проклятья от благодарных пациентов.

Вот и угораздило его попасть в плен к разбойникам на границе с Белогорьем, с тех пор, сумевший убедить всех разбойников в своей полезности, он наслаждался комфортом.

Прошло три года и из шайки вонючих оборванцев, рискующих нападать лишь на одиночек, он сколотил отряд в полсотни мечей, обзавелся лошадьми и раздобыл в Кургане в долине кое-какое оружие и доспехи.

Вот тогда то и пригодился белый порошок, которым не только покрывали доспехи перед каждой ночной вылазкой, но и с его же помощью был отравлен прежний атаман, решивший, что алхимик слишком обнаглел.

Почти год назад, вместе с захваченным в плен человеком, атаман с удивлением обнаружил письмо, адресованное ему, и вероятно бы плюнул на него, если бы необычным гонцом не был зомби, бродивший по перевалу с сумкой через плечо и бормотавший гнилым языком его имя.

С тех пор банда уже почти не занималась разбоем, лишь изредка подбрасывая по пути следования конных пограничных патрулей высушенные тела жертв.

Все же, бывший алхимик был жесток, и в клетках, сколоченных из бревен, он морил пленников голодом, а затем выбрасывал их худые высушенные солнцем тела на дорогах, породив слухи о вампирах. На удивление, ни один из охотников, проверявших эти тела, не заподозрил в них дело рук человека и от греха стражники и немногочисленные маги гарнизона не пытались искать в горах расплодившихся кровососов, здраво полагая, что днём бояться нечего, поэтому никто не искал пропавшие караваны. А гарнизоны ночью закрывали ворота крепостей и наблюдали, как по долине туда-сюда скачет отряд призрачных всадников, доспехи которых слабо светятся зелёным светом.