Прах земной - [26]

Будь это моё тело, у этой особы уже давно были бы переломаны все пальцы. Но Романова терпит.

– Я забыла сказать, – капризно захныкала малявка.

– Ай, ладно. На деньги, – раздражённо хмыкнув, няня дала девочке несколько бумажных купюр. – Или нет, пошли вместе купим, а то ты опять по сторонам смотреть не будешь и…

– Настасья, привет! – окликнув женщину, поздоровался с ней высокий лохматый мужчина в мятой синей футболке и зелёных шортах.

Неряха. В нашем Доме за такой внешний вид строго наказывали, даже убить могли.

– Ой, Лёшка! – с улыбкой помахала ему нянька. – Привет, а ты же вроде на той неделе в другой город уехал?

– Ну, как видишь, уже приехал, – пожав плечами, ответил тот и с любопытством поинтересовался:

– А это твоя подопечная, да?

– Да, да… Элей зовут, но это ладно. Ты мне лучше скажи, когда у вас там с Леной праздник намечается?

Разговор двух взрослых быстро надоел Элене. От нечего делать она стала разглядывать витрину магазина, около которого тогда остановилась, но потом, вспомнив, что деньги на мороженое ей уже выдали, осторожно посмотрела на Анастасию с Алексеем и незаметно отступила на шаг назад. А заметив, что те так и заняты своим разговором, уже не скрываясь в вприпрыжку выбежала на проезжую часть.

– Элена, ты куда пошла? А ну быстро назад! – закричала няня, слишком поздно заметив её отсутствие.

– Сейчас вернусь! – помахав ей рукой, крикнула Эля, как тут же из-за поворота на большой скорости вылетели две машины с затемнёнными стёклами.

Водитель первой смог вовремя среагировать и объехать неожиданное препятствие в лице маленькой, застывшей на дороге девочки, но… не второй.

Всего за мгновение до столкновения моё сознание слилось с сознанием Романовой, а уже потом, потеряв себя в её мыслях и страхе, я почувствовал сильнейшую боль во всём теле, от которой, казалось, не спасёт даже беспамятство.

Элена.

Я лежала на спине, слегка прикрыв глаза и стараясь не особо морщиться от отвращения, вызванного моим нынешним положением. Затылком чувствовалось спокойное, но всё равно слишком громкое биение сердца неприкасаемого, а макушкой ощущалось его дыхание.

И это всё очень неправильно, стоит только вспомнить события двадцатиминутной давности, когда мы с ним во всё горло орали друг на друга, а Рич, к тому же, ещё и собирался меня убить.

Мне, наверное, вообще жутко повезло, что он, догнав меня тогда и схватив за руку, до крови разодрал своими когтями моё запястье, из-за чего, собственно, и свалился потом без чувств на землю. Но так как хватка-то у этого гада оказалась чересчур крепкой, я упала следом за ним.

Вот и лежу до сих пор на груди бессознательно Рича, временами пытаясь вырвать свою руку из его лапы, но при этом только сильнее раздирая царапины и вынуждая кровь течь с новой силой. Вставать на ноги я пока что не пробовала из-за подозрительной боли в спине, которая частично передавалась и на рёбра.

Ну и… каракатица. Даже слезть с этого идиота не могу, а ведь он, как очнётся, снова может попытаться меня убить. Проблема. По-хорошему, после всего случившегося нам с Филей нужно быстро брать руки в ноги и бежать от него без оглядки, но страх остаться на чёрных землях без должной защиты и проводника тоже весьма велик. Где же тут найти меньшее зло, если в обоих случаях нас с огромной вероятностью ждёт смерть?

– Кушать хотю, – прозвучал над головой просительный голос братца, который, оказывается, всё это время медленными шажками подкрадывался ко мне и неприкасаемому. – Кушать хотю! – повторил.

– Сейчас будешь кушать. Подожди немного, – чуть помедлив, со слабой улыбкой произнесла я.

Да, пусть спина всё ещё побаливает и с негодованием реагирует на любое неосторожное движение, но Филька со вчерашнего дня ничего не ел, а я не хочу, чтобы у него в таком маленьком возрасте желудок испортился.

Кое-как извернувшись и посильнее сжав зубы, я вырвала свою руку из ладони неприкасаемого, в следствии чего, красных полос на моей коже значительно прибавилось. Зараза, больно…

Скатившись с неприкасаемого, я пару секунд простояла на четвереньках, не шевелясь и как можно внимательней рассматривая лицо Рича. Убедившись, что убийца так и остаётся лежать, связанный чужими воспоминаниями (моя кровь на его ладони ещё не успела свернуться), я облегчённо выдохнула.

– Эйя, – позвал брат, отбежав от меня на несколько метров и махнув рукой в сторону нашей "лежанки" и сумок.

– Да иду я, иду, – тихо пробурчала себе под нос и, с третьей попытки поднявшись на ноги, пошла вслед за неугомонным Филькой. Через пару минут мелкий уже во всю уминал консервы, практически полностью позабыв об окружающем его мире. Я же, в свою очередь, сидела рядом и никак не могла решить, как лучше всего поступить. То ли уйти сейчас, пока Рич лежит без сознания, то ли наоборот, остаться на свой страх и риск и ждать его пробуждения. Но, даже если мы с братом никуда не уйдём, появляется другой вопрос: в каком настроении очнётся убийца и не попытается ли он в случае чего завершить начатое, то есть не захочет ли снова убить нас?

Если кое-кто больше не будет его умышленно доставать, то и до убийства дело, скорее всего, не дойдёт.