Прах земной - [18]

Только мне не даёт расслабиться один вопрос: те деревья, что я впервые увидел в воспоминаниях Романовой, ясно указывают на то, что я ищу, но почему они ничем не окружены, почему никем не охраняются?

Ладно. Потом, может быть, спрошу об этом у девушки.

Элена-Элена… нам обоим сильно повезло, что я не убил тебя ещё при первой нашей встрече.

Несколько часов спустя. В прошлом.

Маленькая Элена, которой совсем недавно исполнилось четыре года, бежала по лесу и даже не думала смотреть себе под ноги. Из-за чего через каждые два метра с визгом спотыкалась и падала на землю, сдирая кожу на руках и ногах.

И если ей на это было плевать, то мне уже надоело терпеть эту бессмысленную боль. Хотелось дать девчонке по голове и самому перехватить контроль над телом. К сожалению, пусть я и научился немного сопротивляться сознанию Романовой и отличать свои мысли от её собственных, но управлять телом ребёнка до сих пор не могу. Приходиться терпеть.

– Доча, иди сюда! Я тебе кое-что покажу, – слегка повысив голос, позвал отец Элены. Или Эльки, как они её называют. – Смотри, это белый гриб. У него белая шляпка и белая ножка. А это мухомор – с красной шляпкой и пятнышками. А это лисички и опята, а это…

– Олег, да куда ты ей столько всего рассказываешь? Она же маленькая, ей по чуть-чуть нужно всё объяснять! – из-за плеча мужчины появилась невысокая русоволосая женщина, мама девочки.

– Ничего, пускай запоминает! Может, пригодится, – погладив дочь по волосам, произнёс Романов. На что девочка лишь задорно рассмеялась, в то время как мне резко захотелось сломать ему шею.

Просто вспомнилось, как шесть лет назад, когда я убил его вторую жену, он вместе со своими людьми выследил меня через пару дней и едва не помешал выполнению задания, на котором я тогда находился. Но у Элены не было планов убивать своего отца, а потому она улыбалась, разглядывая незнакомые ей грибы и по-прежнему не замечая чужого присутствия в своей голове.

– Мам, а можно мне посмотреть, что там дальше? – подняв глаза на мать, спросила девочка и пальцем указала вглубь леса.

Для меня её прогулка тоже могла бы стать очень полезной, в плане сбора информации и разведки, но не получилось.

– Нет, нельзя! Там опасно! – хором запретили родители.

И следующий за этими словами недовольный вздох принадлежал не только Эле, но и мне.

Карл.

Вот за что мне так нравятся приграничные военные посты, отделяющие земли Пределов от Пепелищ, так это за незабываемый и не выветриваемый запах гнили и плесени. Все коридоры, многие кабинеты и даже жилые комнаты пропитаны им.

Ведь когда закончилась Война, и властям (не только нашей страны) в срочном порядке понадобилось оградить оставшееся население от растущей заразы, мёртвых земель, они почему-то решили, что сделать это лучше всего по старинке: с помощью бутового камня, глиняных кирпичей и шифера.

Многие военнослужащие осуждают их за это, потому как сейчас, спустя три сотни лет после возведения границы, здесь всё находится в громадном упадке и редко что подаётся восстановлению.

Но мне даже нравится их выбор! Он помогает правильно оценивать ситуацию и в полной мере ощутить в какой выгребной яме сейчас находится наше драгоценное общество. Половина суши уничтожена, большинство морей уже давным-давно сгорело (химия сейчас и не на такое способна), человеческая смертность ого-го какая и это при том, что рождаемость с каждым годом всё уменьшается, а число абортов растёт. Люди не задумываются о том, что творят и с уверенностью считают, что им всё дозволено.

Я, к слову, руководствуясь их логикой, однажды прикольнулся и подошёл к одной такой молоденькой дамочке, которая всего пару часов назад убила своего ещё не успевшего родиться ребёнка. Подошёл я к ней, схватил за волосы, затащил в подворотню и в нужном месте и с необходимой силой ударил по горлу, чтобы ближайший час она могла только шептать.

До сих пор помню её глаза, полные слёз и нестерпимой боли, окровавленный рот, открытый в неслышимом крике, и судорожно вздымающуюся от страха грудь. Я не стал говорить ей ничего лишнего, просто шепнул:

– Сейчас ты почувствуешь всё то же самое, что чувствовал твой ребёнок совсем недавно.

Сначала я оторвал ей правую руку, потом левую. С ногами такое проделать было не в пример сложнее, из-за чего я просто переломал их в пяти местах. Под конец вспорол ей живот, а когда она через полминуты окочурилась, забросил все "остатки" в мусорный бак.

И ещё после этого меня в газетах и в сети называли маньяком! Почему интересно? Я же всего лишь хотел намекнуть людям, напомнить о законе справедливости и том, что зло всегда возвращается к тому, кто его совершил. Ко мне моё зло тоже вернётся. Замучаетесь считать, в каком размере вернётся…

Кстати, меня зовут Карл. И возвращаясь к первоначальной теме разговора, повторю, мне нравиться в этом захолустье!

Гораздо лучше, чем сидеть Дома и каждый день лицезреть своего папаню. Он мне вообще всегда ненормальным казался. Во-первых, потому, что воспитал во мне убийцу-маньяка, а во-вторых, тем, что заставляет величать себя "Маэстро" и никак иначе!

И эта его дурная манера давать всем неприкасаемым иностранные имена-клички… просто в дрожь бросает от отвращения!