Прах к праху - [18]

— Вы работали вместе? — поинтересовался Сэйбин с таким видом, как будто не знал, радоваться ему или расстраиваться.

На несколько мгновений возникла неловкая пауза.

— В общем-то, да, — ответила Кейт, садясь в кресло. — Правда, очень давно.

Куинн в упор смотрел на нее. Его никто не мог застать врасплох. Никто и никогда. Он потратил долгие годы на то, чтобы всегда быть начеку. И то, что Кейт Конлан после всех этих лет вошла в зал и выбила почву из-под ног, стало малоприятным сюрпризом. Он втянул голову в плечи и прокашлялся.

— Да, нам вас не хватает, Кейт.

«Кому нам?» — хотела спросить она, но вместо этого произнесла:

— Сомневаюсь. Потому что Бюро — оно как китайская армия. Личный состав может целый год маршем идти в море, и всегда найдутся новые кандидатуры на посты утонувших.

Мэр, не обращая внимания на неловкость на другом конце стола, призвала зал к тишине и порядку. До пресс-конференции осталось не больше часа. И политики должны были выстроить стратегию — кто будет говорить первым, кто где будет стоять, кто что скажет. Полицейские причесали усы и побарабанили пальцами по столу — было видно, что формальности им не по нутру.

— Мы должны сделать сильное заявление, — произнес шеф Грир голосом записного оратора. — Пусть этот мерзавец знает, что мы пойдем на все, чтобы его поймать. Пусть знает, что нам в помощь прибыл специальный агент ФБР, что мы объединили усилия четырех ведомств и работаем над раскрытием преступления все двадцать четыре часа в сутки.

Эдвин Нобл кивнул.

— Мистер Бондюран учредил вознаграждение в размере ста пятидесяти тысяч долларов за информацию, которая будет способствовать аресту преступника.

Куинн заставил себя отвлечься от Кейт и поднялся с места.

— В свою очередь я советовал бы вам на данном этапе следствия воздержаться от громких заявлений.

Грир сделал оскорбленное лицо. Эдвин Нобл одарил Куинна испепеляющим взглядом. Коллективное выражение лиц собравшихся было хмурым.

— У меня еще не было возможности ознакомиться с подробностями дела, — пояснил Куинн, — именно по этой причине я не хотел бы спешить с заявлениями. Сначала необходимо более-менее уяснить, кем может быть преступник, как работает его голова. Если мы станем играть мускулами, не имея ясной картины, то это может лишь завести нас в ложном направлении.

— И на чем основано ваше мнение? — резко спросил Грир. Было видно, как под дорогим костюмом от напряжения перекатываются мышцы. — Лишь на том, что вы еще не ознакомились с делом?

— Мы имеем дело с преступником, который нарочно устраивает нам спектакль. Я видел фотографии места преступления. Он привез тело в общественное место именно для того, чтобы всех шокировать, и специально сжег жертву, чтобы привлечь к себе внимание. Вполне вероятно, это означает, что он нарочно работает на публику, что ему нужны зрители. Мы должны быть крайне осторожны в вопросе информации, которую готовы сделать достоянием общественности. Вот почему сегодня я советовал бы воздержаться от каких-либо заявлений. Сведите пресс-конференцию к минимуму. Успокойте публику, скажите, что делаете все для того, чтобы установить личность преступника, но только не вдавайтесь в подробности. Пусть число ораторов будет небольшим — начальник полицейского управления Грир, мэр Нобл, мистер Сэйбин, и хватит. Никаких имен. Репортерам не обязательно знать, кто входит в следственную группу. Не нужно также упоминать имя мистера Бондюрана. Равно как и участие в расследовании ФБР. Мое имя не должно фигурировать. И не отвечайте ни на какие вопросы.

Как и следовало ожидать, брови присутствующих удивленно полезли на лоб. Куинн по опыту знал: многие из сидевших за столом ожидали, что он попытается привлечь внимание прессы к своей персоне. Ведь как иначе — ФБР наверняка захочет засветиться в заголовках. Более того, кое-кто в этом зале не прочь толкнуть его в объятия репортеров как своеобразный трофей — мол, вы только посмотрите, кто на нашей стороне. Сам Мистер Суперагент! И никто не ожидал, что он предпочтет остаться в тени.

— На данном этапе расследования меньше всего нужно создавать такую ситуацию, которую наш преступник расценил бы как вызов, — довольно резко произнес Куинн и в ожидании вопросов принял оборонительную позу. — Никакого внимания к моей персоне, я держусь на втором плане, избегаю контактов с прессой — и так до тех пор, пока я не решу, что ситуация требует иных действий.

После таких слов собравшиеся в зале явно приуныли. Ведь больше всего на свете они любили видеть свои имена на страницах газет, слышать их в телерепортажах, а значит, быть на устах у народа. Грир явно остался недоволен тем, что его громкое заявление придется отложить до лучших времен. Было видно, как под черной кожей по скулам катаются желваки.

— Жители нашего города близки к панике, — произнес он. — Мы имеем трех убитых женщин, причем одна из них обезглавлена. Телефон в моем кабинете надрывается от звонков. Так что публичное заявление необходимо. Люди должны знать, что мы делаем все для поимки этого монстра.

Мэр согласно кивнула.

— Я склонна поддержать Дика. В нашем городе проходят конференции, люди приезжают, чтобы посетить музеи, концерты, торговые центры…