Позывной «Леший» - [30]

–  Думаешь, офицер внутренней службы безопасности? – остановился эсэсовец. – Или из людей Канариса? Говорят, наш иногда любит подобные проверки устраивать. Подсылая абверовцев. Чтобы "доктора" и "пациент" даже случайно не оказались знакомыми. А уж те рады стараться поставить подножку. Они же все, начиная с адмирала – разведчики, белая кость. И все, кто носит черную форму, для них быдло и мясники… Даже ваши, из отдела Шелленберга. Черт!.. А знаешь что, Генрих… Я, пожалуй, не стану отнимать у тебя время. И самому недосуг… да и тебе, с гостями не скучно. После посидим, как полагается друзьям. Пятого или шестого… Когда все закончится, начальство укатит и можно будет расслабиться. Мои парни тут на одну фройляйн дело завели… Симпатичная девчонка… И, вроде, как не возражает доказать преданность Рейху… всеми доступными способами… Ну, ты меня понимаешь… – делано рассмеялся гауптштурмфюрер.

–  Вот как… – сделал вид, что огорчился Хорст. – Бросаешь меня одного?

–  Не обижайся… Но в таких делах лишние вопросы не нужны ни мне, ни тебе. Оно же можно по-разному наверх доложить. И как взаимодействие, и как чертово панибратство… За первое, поощрят, а за второе… Не знаю, как в СД, а мне бы совсем не хотел отвечать на вопросы папочки Мюллера. В общем, увидимся… – гауптштурмфюрер протянул руку, прощаясь, и тут же ее отдернул, словно обжегся.

–  Черт! Генрих! Я же теперь не могу просто так уехать! Они ведь в своем чертовом рапорте точно укажут, что я был здесь… И что? Уехал ничего не сделав? А если диверсанты тебя на мушке держат и поэтому ты так себя ведешь, словно ничего не случилось? Черт! Черт! Черт! Извини, дружище, но служба не тетка. Придется действовать по инструкции.

Эсэсовец развернулся и громко скомандовал:

–  Отряд! К машине!

* * *

–  Плохо дело, командир… – пробормотал Митрохин. – Что делать будем?

–  Пока наш друг не снял фуражки, ничего… Сидим тихо.

–  А парни? Их же сейчас обнаружат!

–  Спокойно, капитан. Не умирай раньше смерти. Раз Хорст не подает условленный сигнал, значит, уверен, что еще контролирует ситуацию. Лучше, слушай…

Тем временем у ворот имения события продолжали развиваться все активнее.

–  Адольф, подожди! Что ты творишь?

–  Извини, Генрих… – развел руками гауптштурмфюрер. – Ничего личного… Я всего лишь выполняю чертовы служебные обязанности. Фельдфебель! Ко мне!

–  Да остановись же ты, идиот!

–  Выбирай выражения, Генрих.

–  Я и выбираю… Но ты же оглох.

–  Лучше посторонись..

–  Что?! Гауптштурмфюрер Зельтцер! Извольте обращаться к старшему по званию как положено!

–  Виноват, господин штурмбанфюрер, – подтянулся эсэсовец. – Вы можете обжаловать мои действия, но не можете мне приказывать. У меня свое начальство.

–  Да в задницу все начальство! Голову свою включи хоть на минуту! Или она у тебя только для ношения фуражки?! – англичанин протянул руку к головному убору.

–  Гм… – удивленно посмотрел на Хорста тот, одновременно делая жест фельдфебелю не приближаться. – В задницу, говоришь? Черт, Генрих, никогда от тебя таких слов не слышал. Ладно. Слушаю…

–  Слушает он… – Хорст опустил руку. – Во-первых, – что должно произойти сразу, как только захватившие меня диверсанты поймут, что они раскрыты? Если меня, как ты считаешь, ну и тебя, заодно, держат на прицеле?

Реагировал на опасность эсэсовец быстрее чем думал. Хорст еще не договорил, а Зельтцер пригнулся и отпрыгнул в сторону, явно собираясь упасть пластом. Но, видимо, как раз в этот момент до него дошел подлинный смысл сказанного. Адольф опустился на одно колено, делая вид, что рассматривает что-то на земле. Потом медленно поднялся, отряхивая с галифе травинки.

–  Может, у них железные нервы? – проворчал полувопросительно.

–  Хорошо… Второй вопрос. С чего начинается пленение врага?

Видя, как морщится лоб эсэсовца, Хорст поторопился с наводящей подсказкой.

–  Вооруженного врага…

–  А, в этом смысле? – кивнул Зельтцер. – С разоружения, само собой… Черт побери, Генрих? К чему ты клонишь?

–  А вот к чему…

Англичанин медленно потянул руку к кобуре и достал оттуда "офицерский Вальтер".

–  Держи…

–  Зачем?

–  Чтобы убедиться, что он заряжен.

Гауптштурмфюрер оружие не взял, но и с места не сдвинулся.

–  Ладно, смотри…

Хорст отвел руку в сторону и несколько раз не прицельно выстрелил в сторону леса.

–  Так годится?

–  Ну…

–  А так?

Хорст спрятал пистолет и щелкнул пальцами. Черная молния вылетела из-под крыльца (наконец-то я увидел, где овчарка прячется остальное время) и метнулась к хозяину. В метре от эсэсовца пес остановился, тихонько рыча, скаля клыки и ожидая следующей команды.

–  Черт! Убери его! Понял я уже, понял… – после того, как Гринг послушно сел рядом с ногой хозяина, эсэсовец снял фуражку и обмахнул нею вспотевшее лицо.

–  Черт… С тобой не соскучишься. Но документы у твоих гостей, я все же проверю!

–  Но…

–  Никаких автоматчиков. Никого не будут хватать и класть мордой в землю. Я всего лишь вежливо попрошу показать мне чертовы бумаги. Хоть это то я могу сделать, без согласования с Берлином?

–  Конечно, дружище… Чувствуй себя как дома. Но только не забывай, что имеешь дело не с теми девочками, которым ты сперва шьешь дело, а потом проверяешь на лояльность. Кстати, я недавно запрос получил… Забыл сказать. Кое-кто на Принц-Альбрехтштрассе начал удивляться, что в землях Фрайбург действует, какое-то странное подполье. В основном из девиц не старше двадцати лет.