Позорная история Америки. «Грязное белье» США - [16]

После долгих споров комитет (радикалы все же были в меньшинстве) условие принял, но результаты референдума 11 сентября оказались, скажем так, неоднозначны: в городах основная часть голосовавших заявила о подчинении законам США, но глубинка выступила категорически против, после чего решение о введении в штат федеральных войск было принято окончательно. С подачи Гамильтона, президент объяснил всем, кто умолял не спешить, что, «если не показать силу, насилие оживет снова», а спустя несколько дней федеральная армия — 12 950 штыков и сабель, больше, чем любая из армий эпохи Войны за независимость, — вступила в пределы Западной Пенсильвании. Что интересно, мобилизация шла со скрипом: даже в спокойных графствах люди не хотели быть карателями, так что призыв получился добровольно-принудительным, не без стычек и даже арестов. Однако, как бы там ни было, вторжение началось. Карлайл, считавшийся центром радикалов, поднявших даже над ним знамя независимости, был занят без боя 29 сентября, активистов протеста взяли под арест, по ходу дела убив в стычках несколько особо упрямых пионеров. Продвигаясь на запад, президент принял 9 октября в Бедфорде капитуляцию большинства вождей «Минго Крик», а затем вернулся в Филадельфию, оставив заместителем Гамильтона в качестве «политического советника», однако запретив устраивать военно-полевые суды, конфискации и показательные казни, чего очень хотел и на чем настаивал «Рыжий».

Похмелье

К концу октября все было кончено. Ополчение «Минго Крик» рассыпалось, большинство вожаков, включая Брэдфорда, понимая, что кому-кому, а им после спичей о Робеспьере и гильотине пощады не будет, бежали на запад, к фронтиру, а из нескольких сотен арестованных под суд в Филадельфию увезли 10 человек, объявив в розыск еще двадцать четыре «подозреваемых в измене». При рассмотрении дела, однако, обвинения в связях с Англией не подтвердились, так что 8 подсудимых отделались разными сроками за «участие в беспорядках» и «подстрекательство к неповиновению». К повешению приговорили только двоих — Филиппа Уигла (избиение фининспектора и сожжение его дома) и Джона Митчелла (нападение на почтовую карету). Однако оба были помилованы президентом Вашингтоном, один — «за заслуги в годы войны», второй — «поскольку был послушным орудием в руках негодяя Брэдфорда». Несколько сотен приговоров к разным срокам и разным суммам штрафа были вынесены и судами Пенсильвании.

Вместе с тем, как ни злился Гамильтон, итогом событий стали некоторые выводы, которых «Рыжий» никак не ожидал. Несмотря на успех центра, стало ясно, что народ к смирению не готов и чересчур перегибать палку не стоит, — даже налог на виски на «дальнем Западе», хотя и усмиренном, по-прежнему собирали с большим трудом, не более чем на 20 % от того, что предполагали. Начались подвижки к компромиссу между центром и регионами. Многие «федералисты», шедшие до сих пор за Гамильтоном, отошли от него, как от опасного радикала, согласившись не ущемлять права штатов, но и многие «антифедералисты», напуганные «полем Брэддок», пришли к выводу, что бороться с правительством лучше мирными средствами. По общему согласию, было установлено, что имел место всего лишь Whisky Rebellion, то есть бунт из-за водки, и ничего более, а также, что «право народа на восстание» не абсолютно, даже если для восстания есть причины, — и с этого момента началось формирование Республиканско-демократической партии, политического оппонента «федералистов». Позже, придя к власти, ее кандидат Томас Джефферсон отменил и пресловутый, никакой пользы бюджету не приносящий налог.

На посошок

А еще до того, всего через месяц после завершения «похода на Запад», известная актриса и драматург Сьюзен Роусон в содружестве с композитором Александром Рейналем написала пьесу «Добровольцы» — о героическом восстании пионеров «дальнего Запада», как писал рецензент, «ветеранов, храбро защищавших американскую мечту». На премьере, состоявшейся 25 января 1795 года в Филадельфии, разумеется, присутствовал весь бомонд во главе с Джорджем Вашингтоном и миссис Мартой, первой леди. По свидетельству Икебода Кемпбелла, мемуариста, «и генерал, и его супруга, а с ними и вся публика, не пропуская ни одной реплики, приветствовали особо удачные сцены рукоплесканиями. Но более всего восхищались при появлениях главного негодяя — хитреца в огненно-рыжем парике, и вовсе не обращая внимания на явное неудовольствие сидящего в одной с ними ложе мистера Гамильтона».

Глава 5 Немец-перец-колбаса

Деньги нужны всегда

В 1797 году, аккурат когда Вашингтон ушел на покой, сдав штурвал Джону Адамсу, резко осложнились отношения с Францией. Той самой, благодаря которой независимость бывших колоний стала былью. Вернее, не совсем той самой, поскольку помощь шла все-таки под флагом с лилиями, но зато республиканской, идейно и социально куда более близкой. Причина охлаждения была проста: США (глупо их осуждать), став государством, действовали в своих государственных интересах, которые настоятельно требовали приведения в порядок отношений с бывшей метрополией. Что и было осуществлено в рамках т. н. «договора Джея», предусматривавшего, в частности, прекращение поставок французам. Естественно, Париж обиделся. Дипломатические связи были разорваны, на морских путях начались осложнения, и вопрос о вероятности войны понемногу вышел на первый план.