Позолоченные латунные кости - [12]

Будучи циничным по натуре, я, думая о Детях, главным образом гадал, откуда они получают свои доходы.

Спасти жизнь другу Королевы Тьмы — это могло вытрясти серьезное денежное пожертвование. Если только она не решит утопить лекаря, чтобы тот не разболтал о состоянии и местопребывании Морли.

— Простите, — сказал безымянный пухлый персонаж.

Никто не дал ему инструкций. Он протиснулся в комнату и шмякнул свой саквояж рядом с кроватью. И начал исследовать то, что осталось от моего друга.

Я подтащил Белинду к окну. Прежде чем его закрыть, я с помощью указательного и большого пальцев измерил щель.

— Как только он сумеет выкарабкаться, я хочу перевезти его к себе.

— На Фактори-слайд или на Макунадо-стрит?

— На Макунадо. Никто туда за ним не придет.

— Я бы предпочла перевезти его к себе.

Я не спорил. С Белиндой спорить бессмысленно. Она все равно будет делать все по-своему, пока вокруг рушится империя. Однако на сей раз она, возможно, была права. В резиденции Контагью не проживал логхир, зато там имелись укрепления. Тамошние туалеты и всяческие удобства были превосходными.

— Может пройти много времени, прежде чем он сумеет путешествовать так далеко.

Я уже посещал берлогу Контагью под давлением ряда обстоятельств. Человек мог жить там со всеми удобствами. А еще он мог войти туда — и пропасть навеки.

— Он никуда не отправится, пока не будет готов, — заявила Белинда.

Ее бледный палец с длинным карминовым ногтем постучал по подоконнику.

Я кивнул.

В этом месте что-то поблескивало. Что-то высыхало. Это напомнило мне след, оставленный мигрирующим слизняком.

— Пришли мне фунт соли, — прошептал я.

Может, она и была Белиндой Контагью, но к тому же еще и девушкой. И ничего не знала о соли и слизняках.

— Хорошо, — озадаченно проговорила она.

Лекарь объявил:

— Я сделал все что мог. Он не умрет. Но ему еще долго поправляться. Возможно, его пырнули проклятыми клинками.

Это пахло религией, в чем не было смысла. У Морли имелись враги, которые с радостью проделали бы в нем кучу дыр, если бы это могло сойти им с рук. Но они не были религиозными психами и не были такими невыразимо отвратными, чтобы охотиться не только за его жизнью, но и за его душой.

— Должно быть, женщина, — пришла к заключению Белинда.

Ни один мужчина не был настолько мстителен.

— Я не знаю, что происходило в его жизни, — заявил я. — Я вижусь с ним только тогда, когда мы заглядываем в «Виноградную гроздь» после театрального представления. Ты же знаешь мою ситуацию.

— Я пыталась поговорить с Тинни. Хотела, чтобы она знала, что происходит.

Мне не понравился ее тон.

— Я была вежливой и почтительной, Гаррет. А она — нет.

Мне очень не понравился ее тон. Тинни могла разобидеться.

— Она очень не уверена…

— Я просто попыталась объяснить ей сложившуюся ситуацию. Она не заставила кого-то воспылать к ней любовью. Дело было не в ней.

Почти наверняка моей дражайшей не удалось свести более интимного знакомства с лютой болью главным образом потому, что она была моей дражайшей. Можно ли все еще заставить ее это понять?

Тинни не могла так сильно измениться. Да и как могла бы? Она была умницей. Она понимала, что такое реальный мир. Она делила со мной его суровую реальность. Она умела разбираться в вещах. Она еще годы назад обнаружила, что Тинни Тейт не является центром, осью или любимым ребенком мироздания.

Меня пробрал озноб, как будто в полночь на бульваре я был обязан промчаться мимо кладбища.

Тут на меня снизошло просветление.

— Мы видим симптомы, но не болезнь.

Белинда фыркнула. Ее больше интересовало наблюдение за высыхающей слизью.

Я перестал беспокоиться о своих проблемах и проверил, как там мой товарищ. Цвет его лица и дыхание стали лучше. Он выглядел так, будто готов был очнуться.

Пухлый член культа ушел, а мы с Белиндой переглянулись с широкими дурацкими ухмылками.

Поверив, что ее с Морли может связывать что-то помимо бизнеса, я прямехонько напросился на неприятности.

14

Мы были одни.

Все трое.

Морли доблестно сражался, пытаясь спастись от ночных кошмаров. Я плутал по собственному царству страха, где моя неопределенная любовь к другу могла стоить мне всего остального, чем я дорожил.

Белинда сидела рядом со мной на раскладушке. Мы прислонялись спинами к двери. Белинда мысленно блуждала так далеко, что я гадал: сможет ли она вернуться. Может, она пыталась найти Морли, чтобы привести его домой.

— Я туда опоздала! — выпалила она.

— Что? Куда? Опоздала для чего?

— В «Книжную лавку Райзина». Опоздала накрыть Тимми Два Шага.

Не было смысла ее поправлять. Сердце у нее было на месте, хотя, возможно, и имело странную форму, было твердым и холодным.

— Он попытался спастись бегством, так?

— Прямиком до Аль-Хара. А там меня опередили жестяные свистульки.

— С каждым днем они действуют все эффективнее. Это тяжело для нас обоих.

— Некоторые все еще ценят щедрые чаевые.

— Рад это узнать. Ты выяснила что-нибудь интересное?

— Два Шага сказал, что с ним имела собеседование женщина.

— Проклятье. Только послушай себя. Ты посещала занятия? «Собеседование»!

— О да. Только послушай меня. Почти такая же умная, как твоя крысодевушка, блин.

— Я слишком устал, чтобы ссориться. У меня на уме только рыжеволосые.