Познер о «Познере» - [39]
В. ПОЗНЕР: Недавно президент Медведев — дай премьер-министр Путин тоже — говорил о том, что в кризисной ситуации надо работать иначе: эффективнее, быстрее, лучше и так далее. А если не умеют работать лучше, быстрее, эффективнее? Я понимаю, что надо — но кто это должен делать?
Е. ГАЙДАР: Это очень тяжелый вопрос, но на него в какой-то степени есть ответ. Те люди, которые сегодня во многом определяют политику нашей страны, конечно, привыкли жить в благоприятнейших условиях. Они пришли к власти в то время, когда Россия выходила из постсоциалистической рецессии, потом им на голову свалились огромные нефтяные доходы, и им стало казаться, что они всесильны.
Так что теперь им трудно адаптироваться к радикально изменившейся ситуации. Но давайте вспомним: они работали в девяностых на довольно высоких должностях либо в регионах, либо на федеральном уровне. И им просто требовалось время, буквально несколько месяцев, чтобы понять: хорошая жизнь закончилась — надо вспоминать прошлое. Вспоминать времена, когда они решали, сколько гуманитарной помощи поступит в Санкт-Петербург в течение следующих трех дней.
В. ПОЗНЕР: Ранее вы высказывались по поводу некоторых глобальных изменений, которые касаются прежде всего экономики.
Е. ГАЙДАР: Все, что произошло в мире на протяжении последних двух веков, вот это беспрецедентное ускорение экономического развития — подобного не было никогда. Это результат формирования институтов, которые очень неаккуратно сегодня называют капитализмом. Но вся мировая цивилизация на самом деле находится в переходном периоде. Он начался где-то, там спорят по этому поводу, начиная от кузнеца. А куда переходит — этого никто не знает. На то он и переходный, незавершенный — не только в России, ной в мире. Мир жил три тысячи лет, а потом вдруг начал меняться — люди стали иначе работать, жить в других местах, иначе рожать детей, продолжительность жизни радикально изменилась.
В. ПОЗНЕР: Так, может, старик Маркс был прав? Я полагаю, что сейчас он мог бы сказать: «Я же вам говорил. Вот, пожалуйста». Нет ли какого-то возврата к взглядам социализма? Вот у меня американский журнал «Newsweek», на обложке которого — две руки, пожимающие друг друга, красная и синяя (имеются в виду Республиканская партия и Демократическая), и заголовок: «Теперь мы все — социалисты». Не заложена ли во всем происходящем гарантия того, что мир точно изменится, что капитализм не будет таким, как прежде, и что в нем будет больше социализма, к примеру?
Е. ГАЙДАР: Капитализм в своей истории менялся многократно. Капитализм начала XIX века, с ограничениями избирательных прав рабочих, с запретами на профсоюзы, с отсутствием любых разумных социальных гарантий, и социализм середины XX века, где все это было совершенно немыслимо, — это разные капитализмы. И то, что капитализм после кризиса вновь изменится — очевидно. По всей видимости, иначе, более жестко, будет регулироваться рынок производных инструментов, например. В то, что мы пойдем к социализму, я, честно говоря, не верю. Мы не знаем точно, каким будет мир после кризиса, и любые разговоры на эту тему — это разговоры людей, которые так же не знают, каким будет мир после кризиса.
В. ПОЗНЕР: Есть те, кто говорит: «Конец Америке», «Доллару конец, он провалится». В частности мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков не так давно заявил, что доллар вскоре рухнет. Что вы скажете?
Е. ГАЙДАР: Я так не думаю. И хотел бы узнать тогда, в каких валютах мэр Москвы собирается хранить валютные резервы своего города?
В. ПОЗНЕР: На это не могу вам ответить. Но добавлю вот еще что: большой любитель Соединенных Штатов Михаил Леонтьев прогнозирует, что в конце концов эта глобальная экономическая проблема, этот кризис приведет не только к экономическим глубоким сдвигам, но и к социальным, и даже к военно-политическим. На вопрос: «Вы предсказываете войну?» он отвечает примерно так: «Соединенные Штаты вышли в свое время из экономического кризиса только благодаря Второй мировой войне». То есть практически предрекает Третью мировую войну. Ваш взгляд на это?
Е. ГАЙДАР: Мы живем в ядерном мире. Никто не хочет совершать самоубийств. Мы в свое время мирно распустили Советский Союз, без гражданской войны. Тому было несколько причин, но одна из них, очевидно, состояла в том, что люди, принимавшие решение, сознавали: устраивать гражданскую войну по югославскому сценарию в стране, начиненной ядерным оружием, — катастрофа, причем для всех — для страны, для мира, для них лично. И я думаю, что этот фактор стал одним из важнейших, приведших к такому решению, хотя оно было политически очень тяжелым для всех, особенно для Ельцина.
В. ПОЗНЕР: Сорос недавно высказался в том роде, что нынешний экономический кризис по влиянию на мир, на мироустройство будет не менее значительным, чем развал и исчезновение Советского Союза.
Е. ГАЙДАР: Жизнь покажет. Пока, конечно, крах социализма для нас — важнейшее событие второй половины XX века. А в какой степени последствия этого кризиса могут быть сопоставимы с тем, что произошло тогда, — увидим в дальнейшем. Такие вещи очень хорошо даются историкам будущего.
Книгу «Прощание с иллюзиями» Владимир Познер написал двадцать один год тому назад. Написал по-английски. В США она двенадцать недель держалась в списке бестселлеров газеты New York Times. Познер полагал, что сразу переведет свою книгу на русский, но, как он говорил: «Уж слишком трудно она далась мне, чуть подожду». Ждал восемнадцать лет — перевод был завершен в 2008 году. Еще три года он размышлял над тем, как в рукописи эти прошедшие годы отразить. И только теперь, по мнению автора, пришло время издать русский вариант книги «Прощание с иллюзиями».
Герои этой книги – исключительно англичане. Именно их, англичан, я стремился понять. Когда я признался в этом Джереми Паксману, выдающемуся английскому журналисту, он сказал: «Когда поймёте, прошу вас, поделитесь, уж очень хочется узнать». И чуть иронично улыбнулся. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что может быть лучше бокала «Шато Ла Грезетт» и книги Владимира Познера о большом путешествии с Иваном Ургантом по Франции, которую они исколесили на машинах и велосипедах – от Парижа до провинциальных городков! Все самое интересное и вкусное о стране, которая невероятно близка нам по духу. Французская кухня и вина, кино и женщины, замки и рыбацкие деревушки.Читая книгу, вы испытаете на себе то, что называется «французским парадоксом», узнаете о самых колоритных традициях и о том, что же такое сегодняшняя Франция.
Эта книга – необыкновенный рассказ об Италии, сложившийся из дневника, который вел Владимир Познер во время записи одноименной телепрограммы на Первом канале. Чтобы понять людей, культуру, традиции и кухню одной из самых притягательных стран мира Владимир Познер поговорил с 15 знаменитыми итальянцами, причем всем задал два вопроса: «Представьте себе, что я могу поехать только в одно-единственное место в Италии, – куда мне отправиться?» и «Если бы я смог съесть только одно итальянское блюдо, то каким бы оно было и где его лучше всего готовят?» Эти ответы, на наш взгляд, позволят узнать об Италии больше, чем все путеводители вместе взятые! Ну а читать книгу одно удовольствие – искренне, увлекательно, нетривиально – как и все, что делает Владимир Владимирович Познер.
«Одноэтажная Америка» — это осуществившаяся мечта Владимира Познера, мечта, к которой он шел 25 лет — с тех самых пор, когда прочитал одноименную книгу Ильфа и Петрова и загорелся желанием повторить их путешествие по Америке.Не так давно 16-серийный документальный сериал «Одноэтажная Америка» с Владимиром Познером и Иваном Ургантом с огромным успехом прошел по Первому каналу. В книге, написанной как бы «по следам» фильма — то, что осталось за кадром.Города, события, история, лица.Такой Америки вы не знали!
Это не просто мемуары человека с очень сложной, но поистине головокружительной судьбой. Книга интересна тем, что Владимир Познер видел многие крупнейшие события XX века «с разных сторон баррикад» и умеет увлекательно и очень остро рассказать об этом. Но главное – он пытается трезво и непредвзято оценить Россию, Америку и Европу. Эта книга, безусловно, изменит наше отношение к мемуарам, т. к. до этого с такой откровенностью, иронией и глубиной никто не писал о своей жизни, стране и нашей эпохе.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.