– Постойте, постойте… – не растерялся я. – Знаете, просто из головы вылетело… Сейчас постараюсь вспомнить…
– Ах ты, башка дырявая, надо было записать!
Мы оба весело расхохотались.
Потом я начал рассказывать о проделанном и говорил до двенадцати часов. За это время Вульф выпил еще две бутылки пива, а я – стакан молока.
– Слушай, Арчи, у тебя есть какие-то предложения или выводы?
– Очень смутные. Миссис Барстоу, конечно, ненормальна, но убила она своего мужа или нет, неясно. Однако Карло Маффеи она прикончить не могла. Сару Барстоу вы видели сами, беседовали с ней и, наверное, не нуждаетесь в том, чтобы я ее охарактеризовал. Мое мнение – это отличная женщина. У ее брата абсолютное алиби, да и Маффеи он тоже убить не мог. Вот доктор Брэдфорд сильно меня заинтриговал, ведь я с ним так и не повидался. Мне сегодня трижды отвечали, что в результате своей занятости он к телефону подойти не может и впредь ничего иного не ожидается. Что касается Мануэля Кимболла, то, по-моему, у него не было основательных причин для убийства мистера Барстоу и тем более Карло Маффеи. К тому же он имеет свидетелей, подтверждающих его алиби. Правда, я не симпатизирую Мануэлю. Он какой-то суетливый, и глаза у него бегают. В общем, похож на испанца, и английская фамилия Кимболл тут совсем некстати.
– Его отца ты так и не видел?
– Нет, он по делам уехал.
– Что ты намерен делать завтра с утра?
– Сначала отправлюсь в клуб, потом к судье ну и, наконец, в больницу к доктору Брэдфорду. Жалко, что я не встретился с Кимболлом-старшим. Не думаете ли вы, сэр, что нам надо послать Сола Пензера в Чикаго? Разве мы не хотим выяснить подробности обо всех участниках той игры в гольф?
– Это обойдется в сто долларов.
– Не так много, если вы скоро получите пятьдесят тысяч.
Вульф покачал головой.
– Ты транжира, Арчи. К тому же в этом нет необходимости. Давай сперва убедимся, что убийцы нет рядом с нами. С Кимболлом-старшим мы еще увидимся.
– Ладно! Спокойной ночи, сэр.
– Спокойной ночи, Арчи!
На следующее утро я сразу поехал в Уайт-Плейнс. Контора судьи помещалась в том же здании, что и контора прокурора Андерсона.
Судьи на месте не оказалось, но мне посчастливилось застать там врача, который производил вскрытие тела мистера Барстоу. Беседа с ним получилась очень короткой, и многого я от него не добился. Единственное, что мне удалось установить, так это причину смерти мистера Барстоу: его отравили каким-то чрезвычайно сильным ядом.
– Скажите, – спросил я у врача, – а эта причина у вас сомнений не вызывает? Может, мистер Барстоу страдал какой-нибудь болезнью?
– Нет, – решительно отрезал врач. – Мистер Барстоу был убит.
– Ну а теперь строго между нами. Какого мнения вы будете о докторе, который в подобном случае поставит диагноз – тромбоз коронарных сосудов?
– Это не мне решать, мистер Гудвин. – Врач застыл, точно его самого хватил удар.
– Я же ничего не требую решать. Просто пытаюсь выяснить вашу точку зрения.
– У меня ее нет. Доктор Брэдфорд достаточно квалифицированный медик.
– И все же свое мнение вы имеете, только хотите оставить его при себе. Хорошо, дело ваше.
Поблагодарив врача за скудные сведения, я поехал в «Грин-Мидоу».
Мне посчастливилось застать на поле всех четырех мальчишек. Я с ходу предложил им описать подробности той злополучной игры со смертельным исходом и предупредил, что платить за потерянное на бессмысленный рассказ время не буду.
Мы расположились под деревом, и паренек по имени Майкл Аллен произнес:
– Но, сэр!.. Ведь мы не получаем жалованья.
– Значит, работаете ради удовольствия?
– Нет, сэр. Деньги нам дают, только когда мы прислуживаем во время игры. Сегодня уже никакого заработка не предвидится.
– О! С такой безупречной честностью вы, наверное, станете банкирами.
Немного посмеявшись, они начали наперебой рассказывать все, что помнили о том дне. Сразу было видно, что эту историю мусолили несчетное количество раз и перед Андерсоном, и товарищами, и у себя дома; ответы их настолько заштамповались, что никто бы из них ничего не вытянул. Я отпустил ребятишек с богом, оставив только мальчика, прислуживавшего самому мистеру Барстоу.
Он объяснил, что доктор Брэдфорд подбежал к месту происшествия красный и запыхавшийся, но, освидетельствовав мистера Барстоу, мгновенно побледнел и о смерти своего друга сообщил совершенно спокойным голосом.
– Слушай, Майкл, а куда девался мешок с клюшками мистера Барстоу?
– Как куда? Я же самолично завязал его, отнес в машину и очень аккуратно устроил на сиденье рядом с водителем.
– Но наверное, ты был испуган и расстроен? Может, впопыхах ты засунул клюшки в другой автомобиль?
– Нет. Другого там не было.
– А этот мешок точно принадлежал мистеру Барстоу, подумай, вдруг кому-то еще?
– Ну что вы, сэр. Когда работаешь в клубе так долго, настолько привыкаешь ко всему, что сразу отличишь клюшки хозяина от прочих. Я прекрасно помню, что, даже положив мешок на сиденье, четко видел в отверстие новые головки клюшек мистера Барстоу.
– Новые?
– Вот именно.
– Но отчего же? Мистер Барстоу давал их в переделку.
– Нет, сэр. Просто жена подарила мистеру Барстоу новый набор.
